Песня на заре
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
| Жанр: | Советская классическая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 36 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1965 |
| Формат: | Полный |
Песня на заре читать онлайн бесплатно
1
Павел проснулся, едва забрезжила заря. Спросонок не сразу сообразил, сон ли это, или он действительно наяву услышал песню. Кругом было тихо. За стеной, в соседней комнате, тикали ходики, в палисаднике шуршала листва деревьев. Прошло мгновение — и мелодия послышалась снова, на этот раз явственнее и звучнее.
«Кто это так задушевно поет?» — подумал Павел.
Он вскочил с постели, подошел к окну и вгляделся в предрассветный сумрак. На темном небе пробивались первые сизо-голубые просветы. На востоке, у самого горизонта, разливались фиолетово-красные лучи — всходило солнце. Где-то поблизости пропел петух. Через минуту ему откликнулся другой, за ним третий, и снова стало тихо — так тихо, как бывает только перед рассветом.
Павел отошел от окна и лег. И тут он снопа услышал песню. Переливчато-звонким голосом девушка выводила:
Девушка оборвала песню, примолкла, словно прислушиваясь, и тут же запела опять, но уже что-то другое. Песня птицей взмывала в предрассветную тишь, то поднималась высоко-высоко, то резко снижалась, уносясь в легкий утренний туман. Павел слушал, напрягая слух, боясь упустить хоть одно слово.
«Так пела знаменитая Оксана Петрусенко», — подумал он. Павел так увлекся, что не заметил, как тихо, осторожно вошла мать.
Прасковья Лукьяновна обычно по утрам, поставив самовар, забегала на минутку в комнату, где спал Павел, — поглядеть на фотографии сыновей, словно птенцы из гнезда разлетевшихся во все стороны. Сколько раз вглядывалась она раньше и в фотографию Павла, когда от него подолгу не бывало писем. Случится ей задержаться на ферме — она спешит сюда и начинает по пальцам высчитывать, сколько месяцев, недель и дней осталось еще служить Павлу. А сейчас вот уже несколько дней он дома, а ей все не верится, что это правда.
Лукьяниха подошла поближе к кровати сына, словно желая убедиться, действительно ли это он спит здесь, в комнате, — и вдруг заметила, что Павел лежит с открытыми глазами.
— Что не спишь, сынок? Еще совсем рано.
— Который час, мама?
— А ты что, вставать собрался? Рано еще. Люди еще на работу не вышли. Вот только Зоя пробежала…
— Какая Зоя? — с любопытством спросил Павел.
— Зоя Гурко. Она теперь семеноводческим участком руководит. Славная девушка… Ты слышал, наверное, как она гут заливалась? Прежде никогда утром мимо нашего двора не ходила. Встает она всегда с петухами…
Павлу не хотелось признаться, что пение-то и разбудило его. Но мать по его глазам, по едва заметной улыбке догадалась: разговор о Зое ему приятен.
— Что тут говорить! Девушка хоть куда. Порядочная, проворная, в работе — огонь! — продолжала она расхваливать Зою, чувствуя, что доставляет этим сыну удовольствие. Упомянула и о ее чудесном голосе, и о том, какие красивые песни поет девушка, и об отце Зои — известном на всю округу весельчаке и музыканте.
Лукьяниха присела и стала рассказывать историю Зоиной семьи.
Предки девушки поселились в этих местах уже больше ста лет назад. Зоиного прадеда Бера односельчане прозвали «Трубой». Говорят, когда он начинал петь — стекла в доме начинали звенеть. Бер сам слагал свои песни, сам придумывал мотивы, сам и исполнял их. Его шутки, прибаутки и песни помогали ему развлекать людей, да и хлебом кормили. А когда в округе не ожидалось никаких свадеб или праздников, Бер складывал в мешок немудреный инструмент — молоток, ножницы да паяльник — и отправлялся по деревням и помещичьим усадьбам: крыть железом крыши, чинить ведра и чайники, самовары лудить.
Однажды он нанялся перекрыть крышу к одному помещику. День был погожий, летний, и у Бера, как говорится, душа взыграла. Он запел, да так запел, с таким чувством, что его голос покорил всех, а пировавшие у помещика гости только рты разинули.
Хозяин выбежал из дому.
— Кто это там поет? — бросился он к толпившимся у крыльца слугам.
— Кровельщик, барин, — ответил один из батраков.
— Какой кровельщик?
— Да вон на крыше.
— Ты что, смеяться надо мной вздумал, болван? — рассердился помещик. — Чтобы голь-дрань и так пела?!
— Истинный бог, барин, он поет, — закрестился батрак. — Да посмотрите сами…
Посмотрел барин — действительно кровельщик поет. Хмыкнул.
— Ну, коли так, пусть он слезает с крыши, да поживее, — приказал он.
Не успел Бер переступить порог барского дома, как помещица взвизгнула:
— Зачем ты привел сюда этого оборванца?
— Это и есть певец, — сказал хозяин. — Эй, ты, как тебя там, — пой! Спой моим гостям, покажи свое искусство!
Бер запел во всю мощь своего богатырского голоса, так, что стекла зазвенели.
— Да у него сам черт в глотке сидит, — удивленно проговорил кто-то.
Хозяин пригласил Бера к столу, налил ему чарочку, вторую… третью… Дали и закусить. Бер совсем разошелся: он пел песню за песней, сыпал шутками, прибаутками.
К концу хозяин пришел в такой восторг, что схватил скрипку, привезенную некогда из-за границы, и размашистым жестом протянул Беру. На, мол, знай мою натуру!
Стоило скрипке попасть в руки Бера, и она так чудесно заговорила, такие чарующие звуки полились из-под смычка, что у гостей перехватило дыхание. Как только музыкант пытался отложить смычок, чтобы отдохнуть немного, со всех сторон раздавались возгласы:
