Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ - [19]

Грузия

Постсоветская история Грузии представляет цепочку локальных войн: Южная Осетия, Абхазия, Мегрелия. Костяк грузинской армии составляли так называемые, добровольцы и члены не подчиняющихся Тбилиси вооружённых формирований, созданных местными «авторитетами». Эти люди, одетые в самую разнообразную и нелепую одежду (так автору приходилось видеть среди них даже бойцов, выряженых в ковбоев), занимались не столько восстановлением территориальной целостности Грузии, сколько личным обогащением. Мне пришлось наблюдать «работу» правительственных войск во время боёв со звиа-дистами в Западной Грузии. КАМАЗы с награбленными правительственными войсками вещами непрерывным потоком шли в направлении Тбилиси. Расположившись в домах предусмотрительно сбежавших местных жителей, солдаты растапливали печки хозяйской мебелью. Степень блаженства была столь велика, что защитники правопорядка ленились выходить на улицу и справляли нужду прямо в комнатах. Примечательно, что один из лидеров правительственных войск в Западной Грузии, «вор в законе» Джаба Иоселиани в беседе со мной в открытую оправдывал мародёрство своих подчинённых: «Война есть война! Эта не настоящие мародёры. Нам нужно думать не о таких мелочах, а о том, как уничтожить главного мародёра — Гамсахурдия».

Впрочем, в конечном итоге президенту Грузии Эдуарду Шеварднадзе удалось покончить с анархической вольницей, и сегодня большая часть лидеров неуправляемых Тбилиси военных формирований сидит в тюрьме, в том числе и Джаба Иоселиани. Однако страна, которая пережила такой хаос, ещё долго будет залечивать раны. Нынешний относительный порядок в республике по-прежнему хрупок и ненадёжен. «Единственная проблема — это твоя национальность. Если на той войне чеченцы не трогали журналистов, то сегодня люди считают своим врагом любого русского!», — говорил мне в марте 2000 г. чеченец средних лет, с которым мы встретились в одном из кафе в центре Тбилиси. Мой собеседник (назовём его Ибрагимом) — уроженец Ланкийского ущелья. Этот припограничный с Чечнёй район Грузии компактно заселён чеченцами-кистинами (одна из этнических групп народа). Ещё г. назад Ибрагим был охотником, однако сейчас сменил специальность и работает проводником, нелегально переводящим людей по горным тропам из Грузии в Чечню. По его утверждению, с началом войны на этом достаточно доходном бизнесе специализируется около десятка граждан Грузии — уроженцев Ланкийского ущелья. Среди клиентов Ибрагима попадались как иностранцы из мусульманских стран Дальнего Зарубежья, желающие воевать в Чечне, так и журналисты.

Наиболее распространённый маршрут контрабанды оружия и переправки моджахедов проходит не только через Грузию, но и через Дагестан. В расположенном на границе с Дагестаном грузинском населённом пункте Омало хотя и есть пограничная застава, однако служат на ней лишь около трёх десятков пограничников, которые просто не в состоянии поймать всех нарушителей. С российской же стороны граница и вовсе «оголена» — здесь нет постоянного пограничного пункта, контроль осуществляется лишь периодически передвижными патрулями.

Сразу же на российской территории начинается автомобильная трасса, связывающая горный Дагестан с чеченскими сёлами Сержень-Юрт и Шали. В Дагестане дорога проходит по не слишком надёжной территории — Ботлихскому району Дагестана. Как уже говорилось, в 1999 г. Басаев неслучайно выбрал для вторжения в Дагестан именно этот район. Неподалёку от этих мест родился и лидер дагестанских «ваххабитов» мулло Багауддин, а в местных сёлах немало его последователей, поддерживающих чеченских сепаратистов.

Судя по всему, чеченцы действительно придают грузинскому участку своей борьбы стратегическое значение. По оценкам российского посольства в Тбилиси, штат «представительства Чечни в Грузии» насчитывает около ста человек. Среди них немало людей с «противоречивой», с точки зрения российских законов, биографией. Например, весной 2000 г. на территории Российской Федерации был задержан казначей Басаева Хамзат Пириев. До задержания же Пириев не таясь работал в «представительстве» Чечни в Грузии.

Детонатором нестабильности для Грузии является Панкийское ущелье, ставшее чеченским плацдармом в этом закавказском государстве. Чеченцы переселились сюда несколько веков назад. По одной из версий их пригласил один из грузинских царей для того, чтобы они охраняли границу от набегов осетин и горцев Дагестана. В целом грузины относились к своим новым соседям достаточно дружелюбно. Когда Сталин депортировал чеченцев, их соплеменников в Грузии отстояли республиканские власти. Чеченцам в спешном порядке сменили фамилии на грузинские (заменив окончание «-ов» на «-швили») и оставили жить в республике. Постепенно чеченцы оформились в обособленную этническую группу — кистинов, достаточно сильно отличающуюся от своих соплеменников по ту сторону гор. Живя не одно столетие бок о бок с грузинами, местные чеченцы во многом переняли их обычаи и образ жизни. Например, многие из них носят грузинские имена. Хотя кистины и мусульмане, но практически у каждого хозяина есть винный погреб, такой же как и в грузинских сельских домах — явление немыслимое для Чечни. Кистинский диалект также существенно отличается от чеченского.