Под заветной печатью... - [29]
Пока только гипотеза…
Шелихов в остром конфликте с женой, возможно, и с родней ее. Завещание либо составлено не так, как хочется близким, — и тогда его скрывают. Либо и того хуже: это они, родичи, помогают умереть полному сил и энергии путешественнику.
Не зная подробностей всех интриг, понимаем, что Наталья Шелихова своего добилась: капитал мужа (или значительная его часть) остался при ней, — и вот тут-то начинаются мощные действия по сооружению памятника, своим размахом удивительные для современников. Что за этим скрывалось на самом деле? Естественное желание вдовы увековечить память мужа, освятив тем самым Российско-Американскую компанию, окончательно утвержденную новым императором Павлом I через четыре года после смерти ее инициатора? И не призван ли особенный монумент искупить и некие темные деяния вдовы перед столь рано угасшим супругом?
Невиданный памятник легко опровергал любой неблагоприятный слух…
А слухи ходили. Декабрист Владимир Иванович Штейнгель, вернувшись в родные края по делам службы через семь лет после кончины Шелихова, запишет позже: «Внезапная смерть Шелихова была многими приписана искусству жены его…»
Работы по изготовлению памятника длятся пять лет. Монумент попадает даже в иркутскую летопись:
«В 1800 г. наследниками воздвигнут великолепный памятник, обложенный мрамором, в виде пирамидального обелиска на трехступенном подножии, вышиною 7 аршин с бронзовым барельефом его портрета. Этот мавзолей работай в Екатеринбурге».
С Урала в Иркутск, за три с лишним тысячи верст, везут многотонный мавзолей. Выбивают стихи Державина, стихи Дмитриева, а на северной, «полунощной», стороне красуется гордая, истинно купеческая надпись:
«Поставила сие надгробие в память почтенного и добродетельного супруга горестная вдова с пролитием горячих слез и сокрушенным воздыханием по господу.
Стоит все на все 11 760 рублей». Сумма и в самом деле для купеческого надгробия неслыханная, недаром и летописец указывает ее в своей хронике.
Многое, очень многое, даже назойливо подчеркиваемая надписями скорбная роль вдовы, — все это вызывает ощущение, что монумент маскирует темное деяние.
О том, что мавзолей Шелихова действительно символизировал многое и был элементом ожесточенной борьбы, свидетельствует жалоба епископа Вениамина (с которой мы начали этот рассказ) и другие документы, сохранившиеся в Отделе рукописей Публичной библиотеки в Ленинграде и относящиеся к первому году существования славного монумента — 1800-му.
Немало, очевидно, знающий про потаенную историю мавзолея, но робеющий перед богатейшими и влиятельными прихожанами, епископ заверяет столичное, более высокое духовное лицо, что «совершенно удален от того, чтоб желал чрез сие причинить какое-либо г. Шелиховой неудовольствие».
Митрополит Амвросий, получив запрос, тоже ни на что не решился. В ту пору решал один человек: император Павел. К тому же этот царь не раз откровенно называл именно себя «главою церкви»; случалось даже, руководил богослужением в особом священном одеянии: давно уже российская православная церковь была полностью подчинена всесильному владыке, который изредка, в хорошие минуты говаривал, что дела в России делают только двое — он сам да его первый помощник генерал-прокурор.
Именно поэтому к могущественному генерал-прокурору Петру Обольянинову и обращается Амвросий 19 июля 1800 года.
Обольянинов, по должности, быстро сориентировался и обнаружил близкого родственника Шелиховых в одном городе с собою: Николай Петрович Резанов, правитель дел только что утвержденной Российско-Американской компании, человек, весьма интересный генерал-прокурору и другим персонам своим богатством, влиянием, щедростью (в будущем первый посол Российского государства в Японии).
Обольянинов попросил у Резанова рисунок монумента, сибиряк же отвечал довольно нервно, а если представить, каковы были политические нравы в павловском Петербурге и как страшен и могуч был в ту пору Петр Хрисанфович Обольянинов, тогда догадаемся и о силе господина Резанова:
«Милостивый государь Петр Хрисанфович!
Из почтеннейшего отношения Вашего Высокопревосходительства, в коим изволите требовать рисунки монументу Шелиховскому, вижу я, что зависть иркутских купцов и недоброхотов к нам (и) в дружбе с ними пребывающего тамошнего епископа Вениамина представили сей родственный подвиг совсем в другом правительству виде. Первое, что это не монумент, а мавзолей, каковых здесь в Невском монастыре множество, а в Иркутске, конечно, это первый.
Второе, что ставится не на площади и не в городе…
Третье, что оно делает украшение и монастырю и будет в потомстве памятником российской предприимчивости».
Подробно описав памятник и не забыв упомянуть об огромной его стоимости, Резанов заключает:
«Издержка сия есть жертва нашей благодарности. Впрочем, когда в иностранных государствах ставят великим мужам, как то писателям, музыкантам и художникам публичные монументы, то неужели сей росс, приведший в подданство многие народы, не заслуживает никакого на могиле своей надгробия?»
Резанов просит Обольянинова, «разреша недоумие злобствующих невежд, осчастливить наше семейство. Впрочем, и самый монастырь, в котором погребен тесть мой, получил от нас знатную ссуду, кроме поправок, сделанных нами, как-то каменной ограды и т. п.».
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Книга о наиболее важных философских проблемах теории познания, о том, как школьникам научиться осмысливать и понимать окружающий мир, как подойти к изучению теории познания диалектического материализма.
Мир Леонардо: Философский очерк в двух томах.Книга известного советского публициста Евгения Михайловича Богата (1923–1985) — плод многолетних размышлений писателя о возможностях и богатстве личности человека на примере жизни и творчества ученого, мыслителя и художника эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи и многих выдающихся людей прошлого и современности.
Книга о выдающихся мыслителях прошлого — «борцах и мучениках науки». Читатель узнает о жизни Гипатии, Сервета, Рамуса, Ванини и др. Форма художественной биографии позволяет автору, не отступая от фактов истории, изложить материал увлекательно и интересно.
Эта книга поможет старшим школьникам в познании подлинных ценностей личности человека: его творческих возможностей, духовного богатства, искусства общения с другими людьми, высоких нравственных идеалов, чувства ответственности перед другими людьми, перед обществом. В книгу включены письма многих выдающихся людей прошлого и современности, в которых раскрываются лучшие качества и богатство человеческой души.