Под ветрами степными - [40]

А ребят будто подменили. Они ожесточались все больше, и на комсомольском собрании фермы Игорь внес предложение написать письмо в райком партии об угрожающем положении на ферме. Такое письмо здесь же было написано, и Рябов в ночь отправился с ним верхом на лошади. Боялись, чтобы он где-нибудь на реке не ухнул в полынью, но на следующий день он благополучно вернулся, выполнив поручение.

Видимо, в результате этого на ферме появился новый бригадир и вообще стало немного полегче. Ушла в свои берега разлившаяся Озернуха, на несколько дней прервавшая сообщение с центральной усадьбой. Просохла грива над фермой, и туда стали выгонять скот. По всей вероятности, директор ввел в действие свои главные резервы, потому что почти втрое была увеличена норма концентратов.

Все эти трудные дни девочки держались очень хорошо, под стать мальчишкам. Дела фермы на время вытеснили все остальное из их жизни. Проходя, поздно вечером мимо клуба, они с завистью заглядывали в окна. Но сейчас им было не до танцев. Сил хватает лишь на то, чтобы привести себя в порядок и развесить сушиться промокшую до нитки одежду.

У Сани Легостаевой мучительно ломят руки. Ей обматывают их шерстяными платками, и она сидит, покачиваясь и баюкая их, как ребенка. В эти бессонные ночи иногда закрадывалось сомнение: зачем все это? Она никогда не мечтала стать зоотехником, как, например, Катя Повышева. Таюшка Чудова собирается поступить на агрономический факультет. Но это все равно сельское хозяйство, а ей всегда грезилась школа. Сколько раз она, напрягая воображение, старалась увидеть себя учительницей. И представляла даже платье, в котором она придет в первый раз в школу, и голос, которым она скажет первую фразу: «Я буду вести у вас литературу».

В эти бессонные ночи ей кажется вдруг, что нынешняя жизнь стремительно несет ее в сторону от заветной мечты.

Это минуты слабости. Приходит новый день, и его заботы, радости, волнения растворяют в себе ночные тревожные мысли. Нет, все будет обязательно так, как она задумала. Сейчас, правда, трудно сказать, через сколько лет придет этот день, когда она впервые войдет в класс учительницей. На нее с любопытством и ожиданием будут смотреть ее мальчишки и девчонки. Они будут ждать, что скажет она о жизни, верит ли она сама, что жизнь человеческая красива горением и подвигами. Ведь огонь загорается только от огня.

И Сане кажется, что она и сейчас бы уже нашла слова для них, своих будущих мальчишек и девчонок, слова о том, как удивительно интересна жизнь, когда делаешь ее своими руками.

ВЕСНА

Весна с каждым днем чувствовалась все явственнее. Напротив поселка на боках крутой гривы выглянули черные проталины. По-весеннему долги и чисты были вечерние зори. И время будто ускорило свой бег с приближением весны. Всех тревожила она, в особенности молодежную бригаду. Многое надо было еще сделать до посевной. А как все пойдет на самом севе? Как хорошо было быть рядовым трактористом и отвечать только за самого себя!

А здесь неожиданности на каждом шагу. Владька просмотрел, просмотрели ребята, и в обед случилась неприятность. Подтаял лед под чурками, на которых стоял почти собранный «Беларусь», чурки подались в разные стороны, и трактор распался пополам. До вечера мучались с ним. И на этот случай, как назло, нанесло главного инженера. Но он не кричал, как можно было ожидать при таких обстоятельствах, а молча, в ряду со всеми помогал подваживать переднюю часть злополучного трактора.

Двадцатого апреля все перебрались на стан бригады, и потянулись томительные дни ожидания, хотя без дела никто не сидел. Через неделю приехали Потомкина и Поспелова, которые сдавали экзамены. Им обрадовались, как будто они прибыли по меньшей мере из Барнаула, а не с центральной усадьбы. Их самым тщательным образом расспросили, что делается в других бригадах. Оказывается, все тоже сидят.

Потомкина была назначена сменщицей к Четвертакову, Галке Поспеловой достался зеленый маленький «козел» — «ДТ-24». Она возилась с ним целыми днями, стала еще более серьезной и чуточку важничала.

Володя Кочкин перекрыл однажды в ее тракторе топливный краник, и она никак не могла его завести. Прибежала перепуганная к Суртаеву, и он сразу обнаружил диверсию. Кочкину мимоходом заметил: «Не озоруй, Вовка!»

Володя виновато крякнул и сказал: «Слушаюсь!»

Владьку и в самом деле слушались, хотя после назначения его бригадиром в нем не прибавилось ничего начальственного. Называли его по-прежнему Владькой. Сам он много работал наравне со всеми и ходил такой же черный, как и рядовые трактористы. Только прибавилось в нем серьезной внимательности к людям.

Самой большой помощницей Владьки во всех бригадных делах была учетчица Рита Зубова. По вечерам, закончив оформлять наряды, она доставала из чемодана толстую коричневую тетрадь и записывала сюда все самое существенное, что произошло за день.

«20 апреля

Сегодня приехали с центральной усадьбы. Еле-еле добрались, потому что все развезло, грязища непролазная. Тракторы буксуют. Нас семь человек. Остальные задерживаются на центральной, сдают экзамены. Ни пуха им, ни пера!