Под тремя коронами - [93]

Обычно началом сбора урожая руководила женщина, как правило, хозяйка дома. Иногда для этого избирали женщину старую, богобоязненную, но в этом случае распоряжалась молодая, удачливая Ульяна. У нее, как считали селяне, в любом деле рука оказывалась легкой… Началась жатва вечером, в «счастливый» день. Поскольку жатва серпом была самой тяжелой из всех работ — весь день жница находилась в наклоненном положении под палящими лучами солнца, Ульяна на зажинки вышла со двора не через ворота, а проползла под забором, касаясь спиной верхней его перекладины. Прикосновение должно было передать боль перекладине либо заимствовать от нее силу и нечувствительность к боли.

Чтобы избежать болей во время страды, Ульяна подпоясалась первым пучком сжатых и свитых в жгут стеблей и, обращаясь к солнцу, произнесла:

— Дай нам, Боже, легко жать, чтоб спина не болела, чтоб руки не слабели, чтобы ноги не немели и голова не горела…

Связав первый зажинный сноп, так называемую бородку, который по обычаю был невелик — в нем было всего три пучка колосьев, — Ульяна украсила его венком из цветов. Затем села на него и, не торопясь, развернула чистую белую тряпицу. В ней были освященные на Пасху хлеб и просфора, соль, кусок сала и громница — восковая свеча. Но громница была освещена в Сретенье, т. е. в начале февраля. Все это Ульяна неторопливо съела. Затем, поставила стоймя первый зажинный сноп, а на окраине поля выложила из колосьев два креста.

Затем состоялся прием в семью молодой снохи. Сжав первый сноп, молодая женщина-сноха покрыла его платком. Подойдя к свекрови, она низко поклонилась:

— Прошу благословить меня и принять этот платок в подарок…

Свекровь благословила, приняла платок и вся семья тут же на поле съела принесенную из дома пищу.

Три следующие зажинные снопы селяне отнесли в церковь, где они должны были храниться до следующих зажинок. Один сноп дали овцам, чтобы они хорошо плодились. Зерно зажинных снопов крестьяне считали хорошим средством при грудных и горловых болезнях. Молодые парни охотно ели суп из него — чтобы девушки их любили.

В своем доме Ульяна угощала всех желающих пряжмом — жареными в масле колосьями нового урожая и крутой кашей из свежего урожая. При этом каждого она ударяла ложкой по лбу, приговаривая:

— Будь сыт одной кашей…

Управляющий, неотступно находившийся при княгине, сказал:

— Примерно через неделю жатва будет завершена и люди будут праздновать дожинки…

— Я хочу посмотреть и этот обряд…

Управляющий низко склонил голову.

День дожинок выдался нежарким, скорее прохладным. По небу то и дело проплывали негустые серебристо-белые облака, дул северо-западный ветер…

Перед окончанием жатвы Василиса, бывшая на этом празднике главной распорядительницей, оставила в среднем загоне небольшой круг несжатой ржи. Все остальные жнеи, работавшие на поле, три раза обошли вокруг несжатого места и, понемногу сжиная его, оставили три-четыре пучка стеблей, которые Василиса перевязала красной лентой. Она выкопала возле них небольшую ямку и положила в нее хлеб с солью, приговаривая:

— Дай же, Боже, чтоб на лето уродило…

Затем она, обернув руку фартуком, так как прикрытая, не голая рука считалась символом богатства и изобилия, выполола вокруг траву, завила стебли так, что колосья свесились до земли, и закопала их вместе с хлебом и солью, приговаривая:

— Дай, Боже, урожая всякому, хоть бедному, хоть богатому…

Затем она полила «бороду» водой, чтобы на будущий год не было засухи. Жницы легли рядом с «бородой» на землю, чтобы тяжелые колосья клонились к земле. Поднявшись с земли, они вымыли руки водой, чтоб хлеба уродились «чистыми». Затем Василиса, сидя рядом с «бородой», стала бросать через голову серпы, чтобы в будущем жницы были здоровы.

Другие жнеи оборачивали сжатой рожью свои серпы, приговаривая:

— На, ешь, не кусай моих рук. Дай же, Боже, чтоб хватило хлеба, чтоб всего было вдосталь…

Наконец жнеи свили венок из ржи, возложили его на голову самой молодой из них и с песнями направились домой…

Управляющий пан Забродский пояснил Елене:

— Иногда несколько последних стеблей, которые называют здесь бородой, или козой, перевязывают вверху, около колосьев. Получается нечто вроде игрушечной беседки. При этом приговаривается: тебе, поле, красота, красота, а мне легота, легота… О несжатом пучке колосьев обычно говорят, что это борода для пророка Ильи: мы даем тебе, Илья, эту бороду, а ты дай нам кучу зерна… Иногда борода предназначается святому Николаю и даже самому Спасителю. В песнях, однако, эту бороду, медом политую и шелком обвитую, почти всегда предназначают хозяину поля. Поесть свежего зерна было необходимо всем: если это сделает девица — замуж выйдет; если молодец — женится; если женщина — дитя родит; если корова — теленка принесет; если овца — двумя ягнятами обогатит хозяина.

Под конец дожинок Василиса подошла к Елене и, трижды поклонившись до земли, сказала:

— Мы все, княгиня, приглашаем тебя принять участие в трапезе в доме хозяина поля.

Елена вопросительно посмотрела на управляющего. Тот утвердительно кивнул головой. И княгиня согласилась.

В доме хозяина всех ждало обильное угощение. На почетное место, под образами, усадили Елену и пана Забродского. Началась трапеза с того, что хозяину поднесли венок из колосьев, свитый при завивании бороды. Затем он взял буханку хлеба, ножом начертил на ней крест, разрезал ее и ломти раздал всем присутствовавшим. Первый ломоть он, разумеется, поднес Елене. Затем он разделил на части большой, отдельно поданный кусок мяса, и поставил мису с ними на середину стола, сказав при этом: «с кусочками», он тем самым разрешил брать мясо. Основным блюдом была крутая каша из овсяной муки с маслом и салом, которая должна была способствовать плодородию хлебов будущего года. Елену ненавязчиво угостили этим блюдом, а затем пирогами с кашей, яичницей и блинами. Гостей потчевали также пивом, вином и медом. Елена удивилась тому, что меды были разных сортов: абарный, красный, боярский и ягодный. Когда Елена попросила кислой березовицы, заквашенной на горячем ржаном хлебе, ей тотчас подали ее. Хозяйка, подававшая на стол, кланялась в пояс не только княгине, но и всем остальным гостям.