Под тремя коронами - [75]
— Откроюсь тебе до конца, великая княгиня, — сказал игумен. — Во мне живет скорее мечта, чем уверенность, что судьбами народа, как и отдельных людей, должны распоряжаться священники. Им должна принадлежать вся власть — и духовная, и светская.
Прощаясь, игумен сказал:
— Только делаемое ради Христа дело приносит лам плоды Святаго Духа. Все остальное, хотя и доброе, благодати Божьей не дает. Вот почему Господь сказал: всяк, кто и же не собирает со мною, то и расточает. Создатель дает средства на осуществление добрых дел, а за человеком остается или осуществить их, или нет. Но… слаб человек.
Возвращались от старца медленно, обдумывая все услышанное. Но епископ, сопровождавший княгиню, не преминул сказать:
— Панфил как небожитель, яркий, светлый, греющий луч света, посланный во мрак житейский… Редко в ком сила духовности доходила до такой отрешенности от всего мирского и до столь ясного обнаружения. Он говорит, что только через пост духовная жизнь приходит в совершенство и открывает себя чудными явлениями. Чувства как бы закрываются, а ум, отрешаясь от земли, возносится к небу, и все тело погружается в созерцание мира духовного.
Вскоре православные в Великом княжестве Литовском почувствовали в Елене радетельницу их веры, свою заступницу. Встретить свою великую княгиню собирались сотни людей. Они тянулись к ней, стремясь получить благословение, высказывали жалобы и просьбы.
Пришлось ей рассудить по примеру брата Василия и такой случай: в Бирштанском имении судья, взяв деньги с истца и ответчика, обвинил того, кто дал меньше. Елена позвала судью к себе. Он долго раскланивался, превознося до небес достоинства великой княгини и вечную любовь к ней всех подданных. Но в ответ на обвинение запираться не стал и ответил:
— Я всегда верю больше богатому, нежели бедному, так как первому меньше нужды в обмане, как и присвоении себе чужого…
Выслушав такой ответ, Елена только улыбнулась. И жалоба осталась без последствий для судьи.
Присутствовавший при этом управляющий имением пан Григорович сказал Елене:
— К сожалению, судьям приходится иногда поступать против совести, особенно по отношению к семье преступника… К этому, а иногда и к другим жестокостям, вынуждает судебник светлой памяти Казимира, по которому Литва живет вот уже тридцать лет. В нем многое справедливо, но есть и неоправданные строгости. Суди сама, княгиня: по судебнику, если приведут вора с поличным и он будет в состоянии уплатить истцу, то пусть платит; если же не будет в состоянии заплатить, а жена его со взрослыми детьми знали о воровстве, то платить женою и детьми, самого же вора на виселицу; если же дети его будут малолетние, ниже семи лет, то они не отвечают; если жена и взрослые дети вора захотят выкупиться или господин захочет их выкупить, то могут это сделать. Сам вор не приносил покражи домой и жена с детьми ею не пользовались, то один злодей терпи, а жена, дети и дом их не виноваты, вознаграждение истцу платится из имущества вора, а женино имение остается неприкосновенным.
Если преступление будет совершено крепостным человеком, а господин знал о нем или принимал участие, то и господин отвечает наравне с преступником. Кто будет держать у себя постояльца тайно, не объявивши соседям, и случится у кого-нибудь из них пропажа, то он обязан поставить своего постояльца к трем срокам, если же к последнему сроку не поставит, то должен заплатить за покраденное, а постояльца пусть ищет и, нашедши, пусть проводит на суд: то уж заплачено. Кто украдет больше полкопы денег или корову, того повесить. Кто украдет в первый раз меньше полтины, пусть оплачивается, если же больше полтины, то повесить; за покражу коня, хотя бы и в первый раз, повесить. Если кто найдет лошадь блудящую или какие-нибудь другие вещи потерянные, должен объявить околице; не найдется хозяин в три дня, то нашедший берет себе найденное; если же нашедший утаит найденное, то считается вором; если кто будет людей выводить или челядь невольную и поймают его с поличным, то на виселицу. Если вора станут пытать, а он знает средство против боли, то повесить чародея, хотя и не признался с пытки, если будут добрые на него свидетели, если будет дознано, что он прежде крал и бывал на пытке. Если тот, кому выдадут вора, не захочет его казнить, а захочет взять с него деньги и отпустить, либо к себе в неволю взять, то лишается своего права: правительство казнит преступника, потому что злодею нельзя оказывать милости.
Внимательно выслушав своего управляющего, Елена только и сказала:
— Да, как зло всегда порождает зло, так и месть всегда отзывается местью… Плохо еще и то, что самые строгие судьи — это, как правило, плохие люди, а то и негодяи…
На крыльце дома, где остановилась Елена, ее ожидал посланец великого князя. В письме Александр писал: «Жизнь моя, душа общая со мною! Как мне изъяснить словами мою к тебе любовь? Меня влечет к тебе непонятная сила и потому я заключаю, что наши души с тобою сродни. Нет минуты, моя небесная красота, чтобы ты выходила у меня из памяти. Утеха моя и сокровище мое бесценное — ты дар Божий для меня. Из твоих прелестей неописуемых состоят мои чувства, в которых я вижу тебя перед собой. Ты мой цвет, украшающий род человеческий, прекрасное творение. О, если б я мог полностью раскрыть чувства души моей к тебе…»
Художественно-документальная повесть писателей Б. Костюковского и С. Табачникова охватывает многие стороны жизни и борьбы выдающегося революционера-ленинца Я. М. Свердлова. Теперь кажется почти невероятным, что за свою столь короткую, 33-летнюю жизнь, 12 из которых он провёл в тюрьмах и ссылках, Яков Михайлович успел сделать так много. Два первых года становления Советской власти он работал рука об руку с В. И. Лениным, под его непосредственным руководством. Возглавлял Секретариат ЦК партии и был председателем ВЦИК. До последнего дыхания Я. М. Свердлов служил великому делу партии Ленина.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.