Под тремя коронами - [36]
Послы, увидев свою будущую государыню во всем блеске пышного царственного наряда, преклонили колени и просили ее любить и жаловать их государя.
Понимая трудность своего положения и смутно предчувствуя много тяжелого и горького, ожидавшего ее впереди, княжна заплакала.
Между тем, великий князь пожелал видеть портрет своего будущего зятя. Его быстро принесли. Александр был нарисован весьма молодым и красивым: лицо белое, щеки румяные, усы едва пробивались…
— Настоящий королевич польский, — заметил Иоанн и, обращаясь к Елене, добавил:
— Пусть же нарисованный останется у меня в покоях, а тебе, дочь моя, живой великий князь литовский на всю жизнь милым другом будет…
Эти слова несколько ослабили напряженность и чопорность официального торжества… А пан Юрий, брацлавский воевода, не преминул заметить стоявшему рядом Виленскому князю Александру Юрьевичу:
— Только бы этому не помешала отеческая любовь, которая, как известно, иногда бывает ревнива…
VII
13 января послы слушали обедню в Кремлевском Успенском соборе. Присутствовала вся великокняжеская семья и бояре. Все были одеты краше обычного, всех охватило волнение: здесь в соборе послам будет передана будущая великая княгиня литовская. Служил митрополит. Отслушав литургию, Иоанн подозвал литовских панов к правым боковым дверям собора и со слезами на глазах передал им дочь. В присутствии множества народа, заполнившего площадь перед собором, всего двора, духовенства, всей семьи и самой невесты Иоанн повторил все то, что говорил при приеме послов и вручил дочери текст своей речи: чтоб помнила. Затем великий князь еще раз благословил княжну, и она, поклонившись в последний раз, как распорядилась судьба, московским святыням, могиле святого митрополита Петра — покровителя Москвы и ее княжеского рода, вышла на церковную паперть. В последний раз перед ее взором предстали Кремль, храмы, великокняжеские палаты, в которых прошли ее годы детства и юности.
Елена поцеловала руку отца, пошла к тапкане, но вдруг быстро воротилась назад и подошла к родителю. Грудь ее глубоко волновалась:
— Папенька! Перекрести свою дочь еще раз, — проговорила она задыхающимся голосом и опустилась перед ним на колени.
Все стояли в смущении от неожиданного, слишком искреннего и торжественного ее поступка. Несколько мгновений отец смотрел на нее, совсем потерявшись. Затем поднял ее и крепко обнял. Она судорожно прижалась к его груди и скрыла на его плече свою голову.
Вскоре поезд княжны выехал из Кремля. Сопровождали княжну мать, София Фоминишна, невестка Елена Молдавская и старший брат Василий. Невесту провожали также князь Семен Ряполовский, бояре Михаил Русалка и Прокофий Зиновьевич с женами, дворецкий Дмитрий Пешков, дьяк и казначей Василий Кулешин, несколько окольничих, стольников, конюших и более сорока знатных детей боярских. До границы Елену сопровождали три сотни дворянских детей. У каждой сотни лошадь своего цвета — гнедые, вороные и серые. Одежда воинов — меховые высокие шапки, подбитые мехом, зипуны алого сукна. Оружие украшено серебром и золотом, а у сотников и драгоценными каменьями.
Первая остановка была в Дорогомиловской слободе. Отсюда открывался прекрасный вид на город, Кремль и Москву-реку, которая ровной белой лентой вилась среди живописных заснеженных берегов. Здесь в течение двух дней брат Елены Василий угощал послов обедами. Дважды сюда приезжал великий князь, а мать Елены София ночевала с ней. Иоанн инструктировал сопровождавших Елену бояр, все разъяснял и разъяснял дочери, как вести себя, наказывал, чтобы во всех городах, через которые будет проезжать, посещала соборные церкви и служила молебны. Посоветовал, как поступать если какие-нибудь паньи будут встречать ее; если какой-нибудь пан даст обед в честь Елены, то на обеде быть жене его, но не ему самому. Не забыл великий князь и о своих врагах: князей, отъехавших из Москвы, Шемячича и других, Елена к себе не должна была допускать, в том числе и в Вильно, если они захотят ударить ей челом. Просил передать Александру, чтобы не велел ни им, ни их княгиням подходить к ней.
Предусмотрел Иоанн и церемонию встречи Елены и Александра. Он подозвал к себе дочь и главного из бояр, сопровождавших Елену Семена Ряполовского, и разъяснил: если невесту встретит сам великий князь, то ей из повозки выйти и челом ударить и быть ей в это время в наряде. Если князь позовет ее к руке, то к руке подойти и руку свою дать. Если же велит идти в его повозку, но там не будет его матери, то в нее не ходить, а ехать в своей, — наставлял заботливый отец свою любимую дочь, слушавшую отца с почтением и вниманием.
Не забыл великий князь и о соблюдении своей веры. Он приказал Елене:
— В латинскую божницу не ходи, а только в свою церковь. Но если захочешь посмотреть латинскую божницу или монастырь, то можешь посмотреть один-два раза.
Иоанн отступил от дочери и, любуясь ею, сказал:
— Ну, кажется, ничего не забыл…
Но вмешался боярин Семен, падкий до всякого обличительства:
— А как, государь, нам быть, если Елена встретится в Вильно со своей будущей свекровью, матерью Александра?
— Да, это важно, — сказал Иоанн, обращаясь к Елене. — Полагаю, что если королева будет идти в свою божницу и позовет тебя с собой, то проводи королеву до божницы, а потом вежливо отпросись в свою церковь.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
«Сионская любовь» — это прежде всего книга о любви двух юных сердец: Амнона, принца и пастуха, и прекрасной Тамар. Действие происходит на историческом фоне древнего Иудейского царства в VII–VIII веках до н. э. — время вторжения ассирийских завоевателей в Иудею и эпоха борьбы с язычеством в еврейской среде. Сложный сюжет, романтика и героика, величие природы, столкновение добрых и злых сил, счастливая развязка — вот некоторые черты этого увлекательного романа.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.