Под шорох наших дизелей - [42]

Переговоры проходили чрезвычайно туго.  И Веревкин был далеко не Чичериным, да и супруга пострадавшего постоянно скатывалась на далеко не парламентские выражения. Сам пострадавший же, по известной причине, больше кивал, чем говорил. Наконец, лейтенант выпустил последний козырь. Он предложил кардинально-справедливое решение. Алексей, а именно так звали потерпевшего, ломает негодяю Видлеру челюсть, заметьте, не вставную, а самую что ни на есть натуральную, и справедливость торжествует! Ну, и, наконец, контрибуция в виде пяти бутылок водки для смягчения нравственных страданий.

Последний монолог был произнесен Веревкиным с таким вдохновением и драматизмом, что окажись неподалеку Георгий Товстоногов, быть Петру в основном составе  БДТ им. А.М. Горького.  Подстать ему работал и Видлер, в чьем раскаянии уже не сомневалась даже супруга пострадавшего, она же - жертва несостоявшегося насилия. Более того, в конце монолога она уже смотрела на своего обидчика с некоторой симпатией. Шутка ли отдать свою челюсть на заклание.  Алексей же оказался просто славным малым. Когда все выпили мировую, он вспомнил, что лет пятнадцать назад и сам носил военно-морскую форму, и чего греха таить, не раз «давал прикурить» своим начальникам.

После второго тоста «За прекрасных дам!» заявление было разорвано в клочья, а незадолго до отхода судна «высокие договаривающиеся стороны» обнялись на прощанье и разошлись контркурсами с наилучшими пожеланиями друг другу.

Матрос Видлер, которого из педагогических соображений к чарке не допускали, был счастлив без вина. Сходя по трапу на гремихинскую землю, он на всякий случай пощупал свою челюсть. Она была на месте.

«Надолго ли?» - пронеслось в его буйной голове.

- Ну что, лейтенант, - с видимым удовлетворением заметил комендант, - свою задачу ты выполнил. А теперь вместе послужим, как я понял?

- Так точно, - бодро ответил Веревкин, хотя в мыслях у него крутилось: «Черта с два! Завтра же заберу своих «архаровцев» и на Святой Нос, подальше от таких сослуживцев».

Самое трудное было впереди!

СЕРЫЙ МЫШКА

За столь шумное прибытие в Гремиху лейтенант Веревкин действительно отделался легким испугом.  Зато начальник гидрорайона капитан 2 ранга Семен Николаевич Носик сделал все от него зависящее, чтобы как можно быстрее избавиться от «лучших» представителей Мишуковского маневренного отряда. Именно так они были представлены в  препроводительных документах.

Первую из трех береговых станций системы РЫМ-Б нужно было установить на Святоносском маяке. Для скорейшего выполнения задачи были задействованы все силы гидрорайона и, невзирая на неблагоприятные погодные условия (а когда они были здесь благоприятными?), техника и личный состав были доставлены к месту назначения в рекордные сроки. Процесс стимулировался еще и тем, что, пообщавшись с Веревкиным, Носик понял, что если немедленно не избавится от этого нахального «правдолюба», не видать ему перевода в Мурманск на «полковничью» должность как своих ушей.

В общем-то, Веревкин и не собирался торчать в крупном гарнизоне с его сомнительными, но все же соблазнами, учитывая повышенную «надежность» своих подчиненных. Два дня предшествовавших выходу БГК (большого гидрографического катера) ушло на то, чтобы добиться права на личное оружие.

- Желательно пистолет Стечкина, но, на худой конец, сойдет и Макаров, - уверял он начальство. - Иначе как я буду защищать вверенный мне личный состав от волков, медведей и бешеных лис.

Упоминая последних, Веревкин, конечно же, имел в виду «безбашенного» мичмана Князева. Выверенная аргументация сломила колебания начальства, готового и на более крупные уступки, лишь бы убрать с глаз долой опасный контингент. Лейтенант получил в свое распоряжение ПМ с двумя обоймами.

Последняя наличность - 35 целковых, была истрачена Петром на приобретение у нетрезвого аборигена старой двустволки 16 калибра с 30-ю патронами. Теперь он был готов выполнить любое задание «партии и народа».  Как показал ход событий, столь тщательные приготовления оказались совершенно оправданными.

Прибыв на знаменитый маяк, лейтенант первым делом построил свою команду и счел своим долгом напомнить, что теперь они составляют отдельный гарнизон, начальником которого является он - лейтенант Петр Веревкин.

- Учитывая важность возложенной на наши плечи государственной задачи, малейшее неповиновение  будет жестоко караться, вплоть до высшей меры!

При этом лейтенант красноречиво коснулся рукой кобуры, с которой с этих пор не расставался даже ночью. Воспоминания о событиях  на «Воровском» были слишком свежи, поэтому фраза: «Пристрелю как собак, или демобилизуетесь вовремя. Третьего не дано!» была воспринята без тени ухмылки. Краснофлотцы поняли, что достали своего командира по самое некуда, а посему, не желая подводить ни его, ни себя,  проявили служебное рвение в полной мере. Антенное поле было развернуто с изумляющей быстротой, в рекордные сроки была настроена приемо-передающая аппаратура, и уже через три дня, вместо отпущенной недели, в базу полетело донесение: «Станция к работе готова, служим Советскому Союзу!»