Под шорох наших дизелей - [114]

Несколько переиначив строки поэмы про Мальчиша-Кибальчиша, я с грустью в голосе продекламировал:

- И патроны есть, да стрелять нечем... - после чего, на правах старшего по званию среди приглашенных, поинтересовался, - Какие будут предложения?

Хозяин, проявляя нервозность, помноженную на смущение от столь разительного контраста между «подводной организацией» и тем, что мы наблюдали сейчас, выдавил: «Вот».

Вперед выдвинулась жилистая  рука с мыльницей нежного розового оттенка.

Раздался жуткий хохот, затихший лишь несколько минут спустя. Необходимо было срочно помочь, как говорят японцы, вернуть хозяевам вечера лицо.

- Ну что ж, предложение не из худших, - примирительно начал я, - только, чур, приглашенные, то есть подводники, получат право пользоваться теми половинками мыльниц, что без прорезей.

Ликование было продолжено, а мне еще не раз пришлось встретиться с благодарным взглядом  «Коли-мускула»...

Пребывание в «солнечном Пиллау» затягивалось, однако расчет на сознательность местного командования и не думал оправдываться. Командир соединения  десантных кораблей, располагавший  явными  излишками казарменных площадей, категорически отказался ими делиться. Подумать только, мои люди без видимой необходимости и, что характерно, находясь в базе в мирное время, вынуждены  спать на лодке. Даже не избалованным излишним  комфортом  «дизелистам» это казалось сущим издевательством. А что бы сказал простой обыватель, окажись он в стесненных пространствах  «эски» (средней подводной лодки)

Возмущенно посетовал на это начальнику штаба базы:

- Люди спят в антисанитарных условиях в обнимку с торпедами, а рядом простаивают полупустые казармы.

И в ответ услышал:

- Уперся  гад-комдив, говорит: «У меня только все отремонтировали, а эти «водолазы» непременно все испохабят».

- Блеск! Как в море, так доблестные подводники, извольте! А как обеспечить нас элементарным, так желаем  счастья, «водолазы»! Вчера случайно услышал в разговоре матросов: «Видно так и помрем здесь, как один, согласно присяге, последний раз заснув на торпедах»...

- Не горячись, командир, ну хочешь, прикажу оперативным швартовать тебя, где пожелаешь? К примеру, возле «Золотого якоря».

- Только не это! На прошлой неделе там стояли. Матросы вылезли погреться на солнышке, так им  прохожие хотели милостыню подать. Настолько бедолаги обтрепались.

- Потерпи, немного осталось!  Еще пару недель и домой. Кстати,  вот, радуйся, - он заглянул в  план, - завтра в море на  двое суток. Там и отдохнете. Выход в 10.00!

- Уря-а-а!...

Выход состоялся  несколько раньше, в очередной раз подтвердив  высокую организацию вверенного экипажа. Именно это и собирался проверить штаб флота...

Я сижу за столиком  в ресторане «Дружба» с очаровательной девушкой. Месяц назад мы случайно познакомились в Польше. И вот, вчера она, наконец, решилась навестить «старых друзей», пользуясь тем, что в Калининграде проживает родная тётя. Как все же приятно перемежать «прогулки по водной глади» с таким вот неспешным ходом событий. Под музыку на редкость приличного для такой «глуши» ансамбля. Хорошо, что меня не слышат патриоты Балтийска, хотя, впрочем, они-то наверняка поймут, что я шучу. Мне здесь нравится, особенно сейчас...

К нашему столику приближается долговязый капитан-лейтенант с томным видом Чайльд Гарольда  «местного розлива»:

- Товарищ командир (об этом нетрудно догадаться, на традиционном для подводников кителе поблескивает вороненая командирская «лодочка»), разрешите пригласить вашу даму на танец?

Это, бесспорно, вызов! Скользнув по прекрасному лицу своей спутницы, я ни на секунду не сомневаюсь в ответе:

- Вы, вероятно, думаете, молодой человек, что я пришел сюда наблюдать, как вы будете танцевать с моей  дамой?

«Молодой человек» (младше меня  года на три), стушевавшись, отступает. Мы же, смеясь,  убегаем танцевать...

Несколько лет спустя, когда я заканчивал академию, Вера, а ее звали именно так, приехала ко мне в Питер. Мы бродили по городу, взявшись за руки, смеялись, вспоминая былое, пока ноги, наконец, не вывели нас на плавучий ресторан «Петровский». Он стоял в Кронверкской протоке, что отделяет от суши Заячий остров, на месте недавно загубленного «Кронверка» (популярный ресторан в корпусе бывшего парусника. Не муляжа, коими заставлены сейчас Невские берега, а самого настоящего судна, увы, затопленного в ожидании ремонта!)  Вы можете мне не верить, но первым  человеком, с которым мы столкнулись на трапе, был... да-да, тот самый капитан-лейтенант.

«Вы что же, юноша, нас преследуете?» - нарочито сурово спросил я изрядно повзрослевшего человека в штатском. Все дружно рассмеялись, а уже через пару минут сидели в баре, как старые добрые друзья, объединенные общими переживаниями, местами службы и…симпатиями.

Третий раз я встретил Геннадия спустя еще семь лет. Во французском посольстве. К тому времени он был уже директором крупного столичного банка и одним из спонсоров международной гонки на собачьих упряжках, стартовавшей на днях из Москвы в Петербург. Что там делал я?  Был координатором  этой гонки, о которой стоит рассказать отдельно.