Под рябиной - [33]

— Значит, вы собираетесь домой послезавтра?

В ответ на оправдание Шейлы: «Лэрри надо на работу. Нет, я не знаю, когда мы еще приедем сюда», — Марион поспешила заверить ее: «Конечно, сюда так долго добираться. Ни о чем не беспокойтесь. Уход за беременными здесь очень хороший, а мы со Стивеном полюбили Лорну, мы проследим за ней». Она заговорщицки мне улыбнулась.

В небольшом смущении я тоже улыбнулась ей. Было приятно, что Марион старается помочь Шейле избавиться от чувства вины, и я знала, что ценю ее дружбу и поддержку, но за всю предыдущую жизнь я так устала от постоянной эмоциональной раздвоенности между отцом и Шейлой! Мне не хотелось начинать никаких конфликтов по вопросу преданности между Марион и моей матерью.

— Могу еще что-нибудь вам предложить? — Марион встала.

Легкое удивление волной пробежало во мне. Казалось, будто оценив ситуацию и узнав мнение Шейлы по нужному вопросу. Марион хотелось закончить посещение. Я отбросила эту мысль. Возможно, у них есть планы на сегодня.

Лэрри с готовностью вскочил с места:

— Нет. Думаю, нам пора двигать. Спасибо за чай.

— Скоро увидимся. — Марион на секунду задержала мою руку.

— Забавная пара, — сказала Шейла. — Я бы не смогла жить с такой свитой. Тоскливо.

Шейла и Лэрри уехали. Обняв меня в последний раз, к моему удивлению, Шейла смахнула слезу. Я тоже обняла ее в приступе любви.

— Пиши мне, любовь моя, — сказала она. — Я не люблю писать, но постараюсь.

Я тепло ее поцеловала. Мне хотелось сказать ей что-нибудь значительное, но Лэрри подставил мне свое покрытое щетиной лицо для поцелуя.

— Пора ехать, девочка. Будь осторожна. Пойдем же, Шейл!

Тогда жизнь была чудесна. Я звонила Рикки каждый день, или он мне. Он убедился перед отъездом, что на новой квартире есть телефон. У нас было о чем поговорить: чем он занимается, чем я занимаюсь.

— Ты бы не тратишь много, — ворчал он с притворной строгостью.

— Тебе же хочется вернуться в красивый дом? — парировала я. — И следи за грамматикой, скоро ты будешь преподавать язык. Нужно говорить «не тратила бы», а я и не трачу, а если и трачу, то не так уж много. Завтра я собираюсь на распродажу. Может, найду что-нибудь по низкой цене.

Я улыбнулась про себя: пока он был во Франции, даже за такой промежуток времени, его английский снова становился шероховатым.

— Ты осторожна? — в голосе звучала забота.

— Конечно. Каждую среду хожу на осмотр, но все хорошо. — Я и правда себя хорошо чувствовала.

Стояло бабье лето, чудесное и приятное. Жаль, что Рикки сейчас нет, но впереди столько будет таких дней. Я счастливо играла в обустройство дома. Марион заботилась обо мне, как наседка. Казалось, она постоянно висела на телефоне.

— Да, они уверены, что я рожу в первую неделю января, — сказала я ей в сотый раз. Казалось, ее неотвязно преследовала и мучила намеченная дата родов. — Не беспокойтесь, — успокаивала я. — У меня самочувствие хорошее.

— Какая замечательная погода, — сказала я однажды, когда Марион позвонила в очередной раз. — Думаю съездить на пляж и заглянуть в коттедж. Когда Рикки вернется, нам нужно кое-что взять оттуда для квартиры. Надо бы еще раз посмотреть.

— Прекрасно. Там и увидимся.

— Хорошо. Около трех.

Я прихватила несколько сэндвичей. Устроившись на скале, я смотрела на море, где в далекой дымке мелькали белые чайки. Было так тихо, так приятно, так восхитительно тепло. Гуляли здесь Рикки с тетей Эммой вот в такой день? Нет, его отрывочные воспоминания хранят только холодные ветры, серость. Наверное, это было неудачное время года. Тетя Эмма… я бросила крошки хлеба чайкам, ищущим пищу, и тяжело поднялась, обхватив руками живот. Мои движения стали неловкими. Важно было сделать то, что я запланировала, как можно скорее. Я взглянула на небо. Хоть оно и прекрасно, но скоро октябрьское солнце вновь закатится на западе, а мне в коттедж хотелось бы попасть засветло.

Да, тетя Эмма! Я умышленно старалась думать о ней объективно. Старая дама, которая жила здесь, а сейчас ее уже нет, умерла.

Коттедж выглядел умиротворенно и добродушно, как спокойная и сдержанная старушка. Одинокая и немного грустная, возможно, из-за того, что большинство отдыхающих уже уехали, и летние домики пусты, хотя я заметила, что соседские окна открыты.

Я отбросила эти выдумки с улыбкой. Последний оставшийся житель, тетя Эмма была бы рада видеть, как они уезжают и оставляют ее в покое. Я открыла дверь, и мне в лицо ударил застоявшийся запах лета. Надо открыть окна.

На минуту я застыла в тишине. Нет, здесь никого не было, это просто старый коттедж. Я расслабилась. Да, этот кухонный шкаф прекрасно впишется в нишу, которую мы отвели под столовую. Руки зачесались от желания начистить шкаф, пока он не заблестит своей красотой. Я пошла наверх. А этот сундук! Секунду я стояла и рассматривала его. Подняв крышку, сморщила нос от запаха нафталина, поднимавшегося со сложенного белья.

Если бы Рикки смог перетащить его в квартиру, он был бы нам полезен. Возможно, когда приедет Марион, мы смогли бы стащить сундук вниз, а позже, в один из дней я бы вернулась и разобрала бы вещи, проветрила бы то, что можно сохранить (в чем я сомневаюсь), в саду. Все это необходимо сделать поскорей, такая погода долго не продержится.