Под рябиной - [26]

О, боже, уж не собирается она теперь поддразнивать меня?

Мне стало неприятно в душе от насмешливого огонька, который пробудился в ее глазах.

— Лорна чувствует себя лучше, — объявила Марион, когда мы вернулись к столу. Мы с Рикки обменялись взглядами, и он понял, что наша тайна больше такой не является.

— Ах ты, шалун! — Марион погрозила пальцем Рикки, а он снова усмехнулся. — Почему ты нам не сказал? — Стивен не понял. Он озадаченно переводил взгляд с одного на другого. Марион открыто посмотрела на него: — Ты скоро станешь кем-то вроде дяди, — сказала она. — Не будем докапываться до точных названий, это слишком сложно. У Лорны будет ребенок.

Голос ее звучал беззаботно, но она опровергла его своим взглядом.

— Стивен, дорогой, ты не мог бы принести мне другой носовой платок из кармана плаща, он в раздевалке.

Я смотрела на Стивена. Он как бы находился в шоковом состоянии, и ей хотелось, чтобы он ушел оправиться от шока. Но почему? Я постаралась не думать об этом, у меня своих забот по горло. Принялась за еду и почувствовала себя лучше.

Марион снова подняла бокал:

— Мы пьем за прибавление в семье. Нет, Лорна, дорогая, тебе действительно не стоит, — она хитро улыбнулась Рикки. — Традиционный латинский темперамент. Жаркие ночи Средиземноморья. Навевает воспоминания, а, Стив?

Казалось, Стиву ничто ничего не навевает, он улыбался одними губами.

— Когда вы обручились, голубки? — спросила Марион. — Наверное, когда ты гостила у Рикки во Франции?

Она пыталась вычислить, когда мы… когда родится ребенок, поняла я. Ну, и что? Я уже собралась раскрыть рот, но Рикки опередил меня. Он улыбнулся, потянулся через стол и взял мою руку.

— Рождество пройдет интересно, — сказал он. — Мой день рождения в декабре, восемнадцатого. Исполнится мне двадцать девять. А ребенок родится, доктор сказал… — Он в ожидании поднял брови.

— В начале января, — подхватила я.

— Первенцы, как правило, запаздывают. — Это вставил Стивен, что было удивлением для меня.

— Стивен хранит такую информацию, как сорока, — рассмеялась Марион. — И вообще его интересует все, что касается медицины. Да, это будет почти Рождество, — подбодрила она Рикки.

— Вы, наверное, знаете, что тетя оставила письмо. Я должен вскрыть его в день рождения, — глаза Рикки блестели от смеха. — Должно быть, там что-то интересное.

— Нет, я не знала, — не согласилась Марион. — Как интригующе.

Рикки пожал плечами.

— Я не имел в виду «вы знаете, вам известно», — постарался объяснить он.

— Не втягивайте Рикки в объяснение английских идиоматических выражений, — вмешалась я, чтобы прикрыть легкое замешательство, которое, казалось, чувствовала только я. — Он запутается.

— Интересно, что она там написала? — спросила Марион. — Ведь должно быть что-то. Она стала очень странной.

— Я так и подумал. Бедная женщина, — грустно сказал Рикки. Он снова улыбнулся. — Возможно, ее письмо подскажет мне, где найти припрятанное золото, под какой половицей!

— Нет, — произнес Стивен. — Совершенно ясно, что у нее не было ничего ценного.

— Возможно, что-нибудь о кошках, — беззаботно сказала я. — Думаю, их всех пристроили. Может, перейдем в бар и выпьем кофе? — мне хотелось закончить этот разговор.

Время шло приятным образом. Мы разговаривали, смеялись. Я была счастлива, чувствовала, что принадлежу к этой семье. Они мне нравились. Марион заботилась обо мне. Все ли у меня в порядке?

На какое-то время нас с Рикки оставили одних. Марион и Стивен ушли посмотреть на витрины магазинчика. Им надо было поговорить.

— Они в шоке, — сказала я Рикки.

— Легко шокировать англичан, — пожал плечами Рикки.

Я покачала головой. Не так-то их легко шокировать.

— Итак, — улыбался Рикки, — родственники. Как говорится, можешь заводить друзей, а не родственников. Нам не нужно часто встречаться с ними.

— Выбирай себе друзей, — поправила я его. Но мне хотелось видеться с ними. Потом они вернулись, и Марион сказала:

— Чудесный теплый вечер. Мне бы хотелось прогуляться на террасе.

Рикки встал. Я поколебалась секунду, и Марион предложила:

— Останься с Лорной, Стивен. Возможно, ей хочется еще кофе.

Может быть, оставшись один, Стивен разговорится. Я почувствовала себя лучше.

— В коттедже тети Эммы есть изменения с тех пор, как Рикки уехал оттуда? — я взяла быка за рога.

— Стал более ветхим. Думаю, она продала все самое ценное.

— Я стараюсь представить ее, — сказала я. — Но это так трудно. Кажется, Рикки едва ее помнит, будто у него провал памяти. Какой она была в действительности?

Стивен нахмурился и опустил глаза в чашку.

— Она всегда была очень скрытным человеком, — осторожно сказал он. — И в последние восемнадцать-девятнадцать лет абсолютно недосягаема.

— С тех пор, как уехал Рикки?

Стивен искоса посмотрел на меня.

— Он помнит что-нибудь о том времени? О людях, с кем он знакомился? О том, что она ему говорила?

Черт побери. Совсем, как Марион, он повернул разговор и уже расспрашивал меня. Ну, уж нет!

— Видите ли, мне необходимо знать, как можно больше, потому что… — начала я непреклонно, но тут вернулись Марион и Рикки, и Марион начала собираться, сказав: «Приятно провели время. Не часто выпадают такие счастливые минутки». Она поцеловала меня, и я заверила ее, что, да, я хорошо себя чувствую, да, я буду помнить, что Стивен может мне помочь, если понадобятся таблетки.