Под покровом тьмы - [22]

– Я не смогу остаться на все совещание, – начал Уайл, – но позвольте объяснить, что именно подтолкнуло меня обратиться в ФБР.

– Пожалуйста, – сказала Виктория.

– У нас есть три жертвы. Все удавлены. Все три с многочисленными ножевыми ранами, но судмедэксперт оценивает эти травмы как посмертные. Во всех случаях жертвы умерли от удушения до того, как убийца обнажил нож.

– Значит, мы имеем дело с проявлениями чрезмерной жестокости.

– Не просто с чрезмерной жестокостью, а с глумлением над жертвами. Все они были оставлены в унизительном положении. Последнюю неопознанную женщину нашли обнаженной, висящей на дереве в общественном парке. Мужчин находили дома, однако они тоже были обнажены и расположены на полу так, чтобы окровавленное тело оказалось первым, что бросится в глаза каждому, входящему в комнату. И у обоих в прямую кишку был вставлен инородный предмет.

Кесслер хмыкнул:

– Инородный предмет? Вы хотите сказать, что ножи были сделаны в Китае?

Уайл бросил на Энди отеческий взгляд:

– Да, это были ножи.

– Вам незачем смягчать краски перед агентом Хеннинг, – вмешалась Виктория. – Она молодо выглядит, но повидала в жизни многое.

Энди не была уверена, стоит ли благодарить Викторию за выступление в ее защиту или, возможно, лучше сплюнуть на пол, чтобы показать, какой она крутой парень.

Виктория спросила:

– Вы можете сказать, приносил ли убийца ножи с собой или просто хватал то, что оказывалось под рукой?

– Он не приносил ножей. Брал на кухне.

– Интересно. – Сантос сделала еще одну пометку, словно сказанное имело какое-то особое значение. – Продолжайте.

– Если говорить о местах преступления, здесь тоже существуют элементы сходства. Это странно, потому что с мужчинами все на первый взгляд выглядит так, словно там буянил сумасшедший, нанося жертве удары ножом, когда та давно была мертва. Правда, при этом нет ни единого отпечатка пальцев.

Виктория сделала пометку – Энди прочитала «инсценировка» – и подчеркнула двойной чертой.

– Дальше.

– Самый веский аргумент за сходство преступлений – это то, что при всех трех удавлениях использовалась одна и та же веревка. Желтая синтетическая, в три пряди. Три четверти дюйма. Как веревка для водных лыж.

– Веревка упоминалась в газетах?

– Нет. К счастью, мы сохранили это в секрете. Это главная причина, по которой мы считаем всех троих делом рук одного убийцы. Слишком близко для случайного совпадения. И подражатель не знал бы, какую веревку использовать.

Виктория быстро просмотрела заметки, потом перевернула страницу блокнота.

– Как насчет несходства? – спросила она. – Я говорю не об очевидных вещах вроде пола и возраста жертв. Какие-нибудь тонкости?

– Мое внимание привлек один момент в отчете о вскрытии, – сказал Уайл.

– Какой?

– Горла раздавлены под различными углами. Хотя он использовал одну и ту же веревку, натяжение ее было разным.

– И почему это вас удивляет?

– В подобных – с признаками чрезмерной жестокости – случаях я бы ожидал, что парень потеряет хладнокровие и будет затягивать веревку как можно крепче и пока сможет. Поэтому будет отмечен постоянный уровень натяжения за постоянный период времени. А это не так.

– Это можно объяснить фактором времени и обстоятельствами. Он мог выслеживать женщину десять дней, а мужчину – десять минут. Мог быть пьян или под кайфом. Все это воздействует на силу убийцы.

– А возможно, он просто прикладывал столько силы, сколько необходимо, чтобы удавить данную конкретную жертву, – заметила Энди.

– Но это не согласуется с образом преступника, который убивает с чрезмерной жестокостью, – ответил Уайл. – Такой не останавливается, когда работа закончена. Он остановится, лишь когда утихнет ярость.

– Или когда жертва перестанет страдать, – сказала Энди.

Виктория бросила на нее одобрительный взгляд.

– Что вы имеете в виду, Энди?

Энди затрясло. Впервые старший специальный агент предлагал ей высказаться.

– Начать с того факта, что удавление – способ убийства, свидетельствующий о сильной личной ярости. Человек убивает так, чтобы причинить страдание. Это кажется правильным и в данном случае, потому что парень является на место преступления с собственной веревкой. Если приходить со своим оружием, почему не принести пистолет? Причина только одна: он хочет, чтобы жертва страдала.

– Значит, вы считаете, что его характерная черта – любовь к пыткам. Он хочет причинить боль, – сказала Виктория.

– Да.

– Тогда зачем эти удары ножом? – спросил Кесслер. – Если его интересуют пытки, для чего уродовать мертвое тело?

– Возможно, чтобы запутать нас, – сказала Виктория. Она перелистнула страничку блокнота, возвращаясь к пометке «инсценировка». – Мне, разумеется, надо изучить это, прежде чем размышлять над портретом, но, судя по тому, что я уже услышала, мы имеем дело со смешанной манерой.

– Признаки и организованного, и неорганизованного убийцы, – сказал Уайл.

Кое-кто из присутствующих был явно озадачен.

– Лейтенант Уайл только что употребил очень важные термины: организованный и неорганизованный. Или спонтанный, – сказала Виктория. – Для криминальных профилеров это основной метод разделения двух очень разных типов личностей, совершающих многократные убийства. Организованные убийцы планируют все наперед, внимательно выбирают и контролируют свои жертвы. Обычно они умны и обладают хорошими навыками общения. Вспомните красноречивых мошенников, которые заманивают жертв в машины или квартиры. Неорганизованный убийца – полная противоположность первому типу. Он часто находится во власти бреда, и место преступления отражает его смятение и отсутствие подготовки. Вспомните социально неадекватных людей, которые говорят с собственной тенью и пьют кровь из кофейных чашек.