Под покровом тьмы - [23]

– Почему вы считаете, что здесь смешанный тип? – спросил Кесслер.

– По многим причинам. Убийца приносит орудие убийства с собой – это организованность. Но он оставляет веревку на месте, а также использует ножи с кухни – это неорганизованность. Отсутствие на телах признаков оборонительных ранений говорит о том, что жертвы все время находились под контролем убийцы. Это организованность. А после смерти тела оказались изуродованы. Это неорганизованность. Убийца не пытается спрятать и ликвидировать тело. Снова неорганизованность. Однако нет и признаков насильственного вторжения. Это доказывает, что он скорее всего применил хитрость или мошенничество, чтобы попасть в дом. Ни один свидетель не видел и не слышал ничего подозрительного. И он не оставляет отпечатков пальцев на месте преступления. Все организовано.

– А то, что он сделал с женщиной? – спросил Кесслер. – Забрал ее с места убийства и повесил на дерево. О чем это говорит?

– В данной ситуации это еще более склоняет меня к мысли, что на самом деле мы имеем дело не с неорганизованным убийцей и даже не с психологическим гибридом.

– Почему так?

Виктория вновь посмотрела на свои заметки.

– Вполне возможно, что неорганизованные аспекты этих преступлений полностью инсценированы. Я вижу здесь весьма организованного убийцу, который пытается сбить нас со следа, сознательно демонстрируя какие-то неорганизованные черты. Я вижу опытного преступника, чьи фантазии об убийстве настолько хорошо развиты, что он не только планирует преступление до последней детали, но еще и специально обставляет место убийства. А то, что он выставил последнюю жертву, повесив ее на дереве в общественном парке, говорит о крепнущей наглости и самоуверенности. Он дразнит полицию, возможно, наслаждается вниманием прессы. Он считает себя слишком искусным, слишком умным, чтобы попасться. Что означает одно – он будет убивать снова.

В кабинете воцарилось зловещее молчание. Энди внутренне поежилась, думая о жене Гаса Уитли, думая, не убил ли преступник уже снова. Наконец заговорил Уайл:

– Похоже, перед нами какой-то одержимый мыслью об убийстве эгоист, уверенный, что может совершить безупречное преступление.

– К счастью, таких преступлений не бывает, – сказала Виктория. – Даже если бы он не дразнил нас оставленными на месте убийств уликами, его выдаст последующее поведение. Вот почему так важно сосредоточиться на том, что он делает сейчас, после убийства.

– И кого же все-таки, черт побери, нам искать? – проворчал Кесслер.

Лицо Виктории окаменело, глаза сузились. Она словно уже входила в разум серийного убийцы.

– Именно в этом я могу вам помочь.

11

Гас пропустил «конкурс красоты», что очень удивило его партнеров. Обычно Уитли не упускал возможности поймать нового клиента. Упоминание о серийном убийце изменило все. Пора было искать жену.

Объяснения агента Хеннинг по поводу газетной статьи рассердили и испугали Гаса. Она не знала, как газета пронюхала о ее теории. Ладно. Он разбирался в дурацких отговорках. Либо она лжет, либо не контролирует расследование. В любом случае кому-то надо действовать.

Главное – гласность. Опубликовать фотографию Бет, пусть люди ищут ее. Гас с директором по рекламе провели несколько часов, заставляя сотрудников звонить в газеты. Он дал телефонное интервью «Таймс» и «Пост интеллидженсер». Местные телестанции хотели взять интервью у него дома. Съемки организовали сразу после обеда, как раз чтобы успеть к вечерним новостям.

Последнее интервью закончилось после двух. Журналисты поблагодарили Уитли и пожелали удачи. Бригады упаковали освещение, микрофоны, мотки проводов и громоздкое оборудование. Гас выпроводил их. Фургоны уехали. Дверь гулко захлопнулась. После деловой суеты Уитли почувствовал себя вдовцом после ухода с поминок последнего гостя.

Один в пустом доме.

Ему надо было чем-то заняться. Обычно это означало работу. Но не на этот раз. Гас позвонил на работу, сказал Джереми, что сам заберет Морган, и поехал прямо в «Бертши скул», к северу от Капитолийского холма.

Гас знал, где находится школа. В том смысле, что знал адрес. Сам он в «Бертши» ни разу не был. А Бет приезжала часто, в первый раз – еще год назад, перед тем как записать Морган.

На первом из проходящих дважды в год родительских собраний Гас не присутствовал – был в командировке. Пропустил он и праздник в декабре.

Свернув на Десятую авеню, Уитли увидел очередь машин на частной дороге, ведущей к главному входу. «Ягуары», «БМВ», «рейнджроверы». Очень похоже на автомобильный парк его юридической фирмы. Гас пристроился в хвост последней машины и стал ждать. Машины еле ползли. При таких условиях он доберется до Морган минут через двадцать. А может, и больше. «Бертши» была маленькой частной школой – в среднем по четырнадцать учеников в классе, – но сто семьдесят пять учащихся всего означало очередь из ста пятидесяти машин каждый день. Многие из родителей прибыли задолго до Гаса. Очевидно, фокус в том, чтобы приезжать до окончания занятий. Уитли начинал понимать, чем Бет занималась в «свободное» время.

Он поймал по радио легкий джаз и попытался расслабиться. Потом, повинуясь внезапному порыву, достал телефон и проверил голосовую почту, хотя ему было и не до проблем остального мира. Наконец Гас добрался до входа – одним из последних. В сущности, самым последним. Морган стояла перед входной дверью. Худенькие ножки в теплых красных наколенниках торчали из-под объемной зимней куртки, как щепки. Вид у дочери был несчастный. Рядом стояли двое взрослых. Женщина подошла к машине, и Гас опустил окно.