Под небом Новгорода - [10]

— Наш король будет счастлив узнать, сколь поспешно вы старались прибыть во Францию, — добавил епископ Роже. — Что касается вас, рыцарь Филипп, мы благодарны вам, что вы спасли жизнь нашей будущей королеве.

Анне удалось сдержать досадливое движение. Появление же Елены, Ирины и придворных дам отвлекло общее внимание.

— Быстро дай шубу, я озябла.

Глядя на «свою девочку», дрожащую от холода, Елена забыла о плохом настроении, принялась тормошить прислужниц:

— Поторопитесь, ну-ка! Княжна заболеть может!

Она быстро укутала Анну в лисью шубу: серебряный блеск меха эффектно подчеркивал цвет лица и волос девушки.

Госслен де Шони, сопровождаемый Гербером, толмачом, склонившись перед Анной, спросил:

— Можно продолжать путь, госпожа?

— Как моя лошадь?

— Более или менее в порядке. Ваш рыцарь заботится о ней. Через несколько дней все заживет. Ну, так мы отправляемся?

Анна согласно кивнула и направилась к своему возку. Движением руки она отослала придворных дам, собиравшихся сесть подле нее.

— Елена, поезжай с ними, я хочу остаться одна, буду спать.

Кормилица устроила ее на подушках, накрыла мехами, опустила кожаные завесы и закрепила их. Теплый воздух и покачивание повозки быстро усыпили Анну. Ни разу ее взор не обратился в сторону Киева

Глава шестая. Путешествие

За те десять дней, что длился переезд до Владимира, где княжил Всеволод. Анна покидала возок только для того, чтобы справить за полотнищами, которые держали прислужницы, нужду. Во время ночных остановок она совершала небольшие прогулки вокруг лагеря в сопровождении Елены и Ирины и навещала Молнию, чьи раны понемногу заживали. Лошадь дрожала от удовольствия, когда рука хозяйки прикасалась к ее холке. Филипп каждое утро приходил справиться о княжне, но та упорно отказывалась видеть его.

Обоз прибыл во Владимир в воскресенье. Двоюродный брат Игорь, представлявший Всеволода, с почестями принял княжну, прелатов и свиту.

Несмотря на желание князя удержать двоюродную сестру подле себя хоть на несколько дней, путешественники на следующий день продолжили свой путь.

* * *

Хорошая погода и морозец как будто подстегивали животных, а если нужно было, то в дело пускались кнуты болгарских проводников. Никогда еще мулы и лошади не преодолевали такие большие расстояния каждый день. Обоз шел по очень неровной местности. Двигались с осторожностью, боясь обвалов и разбойников, вырывших пещеры над дорогой, по которой двигались караваны. Защищенные от ветра и дождя, пещеры эти были очень хорошими наблюдательными постами, удобными для засады. Госслен де Шони удвоил число дозорных и стражников. Благодаря неусыпной бдительности франкских воинов обоз беспрепятственно добрался до вершины перевала, где монахами был устроен постоялый двор. Промерзшие путешественники с благодарностью поели поданных им щей из квашеной капусты.

На следующий день начался спуск, оказавшийся очень опасным: обвалы перекрывали дорогу, почва уходила из-под ног. Один из мулов и его погонщик исчезли в пропасти, причем не удалось ничего сделать для их спасения. Долго еще доносились снизу крики несчастного. Перед лицом стольких опасностей Госслен де Шони принял решение остановить отряд. Анна приподняла полог своего возка.

— Что случилось?

— Принцесса, мы не можем больше так двигаться. Возок каждую минуту может опрокинуться. Лучше продолжать путь пешком или у кого-нибудь на закорках.

— На закорках?! — воскликнул Роже де Шалон, тяжело выступив вперед в своей длинной, неудобной шубе, подбитой лисьим мехом. — Об этом не может быть и речи! Наша королева не может путешествовать, сидя на закорках, это неприлично девушке и несовместимо с ее достоинством.

— Сеньор епископ, бывают случаи, когда следует забыть о благопристойности. Я уверен, что наш король предпочел бы это решение любому другому, лишь бы не подвергать опасности жизнь принцессы…

— Я не вижу здесь никого, кто был бы достоин…

— Я могу это взять на себя! — раздался голос.

Все повернули голову.

— Отец княжны, он же мой господин Ярослав, поручил мне охранять княжну до королевства Польского, — сказал Филипп. Затем, встав на колено перед Анной, он добавил: — Анна Ярославна, согласны ли вы, чтобы я заменил Молнию?

Легкий румянец, окрасивший щеки княжны, не ускользнул от Госслена. Когда толмач перевел, он подумал и лишь скрепя сердце согласился.

Несмотря на трудности дороги, Филипп шел твердым шагом, не ощущая драгоценной ноши, опьяненный радостью, что может чувствовать Анну. Девушка, счастливая, что вновь обрела привычную теплоту, положила голову на крепкий затылок молодого человека. Она позабыла обо всем на свете, наслаждаясь нежданным удовольствием. Следом, уцепившись за шею широкоплечего монаха и не спуская с них глаз, двигался бдительный Готье из Мо.

* * *

Наконец прибыли в Краков, где знатные воины из отцовской дружины должны были покинуть Анну. Ей предстояло продолжить путь под охраной королевских рыцарей и ее дяди Судислава, князя Псковского, которого Ярослав продержал многие годы пленником за то, что тот восстал против его власти, и освободил лишь недавно с тем расчетом, чтобы Судислав представил его, Ярослава, на церемонии бракосочетания дочери. Судислава сопровождали двадцать воинов, составлявших его почетную свиту и призванных следить за ним, а также посадник Остомир из Чернигова, наместник Великого князя в Киеве. Богатый пир в последний раз свел вместе россов и франков.