Под маской альтер-эго - [18]

Жак приходил к астрологу раз в месяц. Мальчик раздался в плечах, на щеках появился румянец. Мишель допускал его в кабинет. Юноша не переставал восторгаться резным деревянным креслом, ароматическими свечами, черепом на конторке. Видения по-прежнему заставали его днём, часто в самое неподходящее время. Занятия с аббатом шли туго. Жак с трудом выучился читать. С письмом было совсем плохо. Перо выскальзывало из заскорузлых пальцев, царапало бумагу, оставляло кляксы. Выводить буквы было отчаянно трудно.

– Да что там писать-то, – расстроенно отмахивался мальчишка. – Когда отелится очередная корова? Или пойдёт ли дождик в день полнолуния? Вот когда я увижу что-либо стоящее – враз научусь писать!

Мишель сердито хмурил брови и улыбался. Маленький грач начинал ему нравиться…

Мысли всё время возвращались к проклятому мальчишке! Мишель снова попытался думать о чём-нибудь другом.

Следующий катрен предвещал пожар и связанные с ним бедствия в далёкой северной земле. Странным был этот пожар. Он не ушел далеко, но почему-то захватил полмира.

Пожар пустынного дворца —

Начало страшного конца.

И пепел злой звезды Полынь

Покроет множество святынь.

Мишеля давно не удивляло, что страшные видения приходили к нему чаще всех остальных. Мир жесток. Мир несправедлив. Но именно таким его создал Творец, и люди, возможно, недостойны другого.

Подвешенный в безвременье червяком на крючке, не способный отвернуться или закрыть руками лицо – сколько же он всего успел повидать!

Он видел огромных рыб с чревом, набитым людьми, опускающихся на дно.

Он видел змей, раздутых человеческим мясом, исчезающих в круглых отверстиях в горах, ведущих, наверное, в саму преисподнюю.

Он видел стальных быстрых птиц с погонщиками, полулюдьми-полуобезьянами***, сидевшими у птиц в единственном глазу.

Мишель вспомнил свою вчерашнюю химеру. Отвратительную и одновременно притягивающую своим уродством: чудовище в металлической чешуе, плывущее в мёртвом океане звезд. Чудовище только что породило Голема. Перекрученная металлическая пуповина еще тянулась между ними. Голем был пугающе похож на человека. Голем бессмысленно, как младенец, размахивал непомерно раздутыми руками и ногами. Казалось, ещё немного, и он начнёт пускать пузыри головой без лица.

Однажды Жак прибежал к Мишелю в неурочное время. Цирюльник только что закончил подравнивать и расчесывать ухоженную седую бороду предсказателя.

Мальчик едва дождался, пока aстролог освободится. Он был так взбудоражен, что даже отказался от предложенной Бригиттой похлебки.

– Я увидел! – повторял он громким восторженным шепотом. – Нет, ну правда же, я увидел! Огромный город с домами выше соборов! В нём было так же светло ночью, как и днём! А на гладких стенах ярко горели буквы! И бежали по широким улицам огромные жуки, больше человеческого роста!

Мальчишка был так счастлив, что Мишелю тоже стало радостно.

– Теперь надо написать катрен, – добавил он наставительно, наматывая кончик бороды на палец.

Жак сразу сник. И стал путанно объяснять, что он не умеет так складно писать, как великий предсказатель. И вообще ещё писать не умеет, честно говоря…

Катрен они сочиняли вместе. Мишель писал, а мальчик громко дышал ему в ухо.

В городе, где дома

Держат небо на крышах,

В ночь отступила тьма

От разноцветных вспышек.

– Поместите это в вашу следующую книгу, – попросил Жак. – Будет так здорово! Я увидел, а вы об этом написали!

– Я подумаю, – ответил Мишель.

Как недавно всё ещё было хорошо. Но где-то на горизонте, никому не видимые, уже собирались грозовые тучи.

В дверь заскреблась своими жёлтыми слоящимися ногтями Бригитта. Мишель отпер дверь. Принял от кухарки серебряный поднос с белой фаянсовой чашкой. Чашка приятно согрела руки. Первый глоток должен был оказаться самым приятным. Но сегодня он отдавал болотным привкусом неудачи.

Не думать, не думать о том, что может случиться.

Третье сегодняшнее видение пришло к нему почти под утро. Болезненно укололо висок, приоткрылось мутной картинкой. Ветка, вся в светящемся инее, накрывшая Мир.

Катрен, который ему удалось записать, не имел, похоже, никакого смысла. Такое тоже нередко случалось. Но астролог прилежно записал и это четверостишие.

Масками лица закрыты.

Мир, паутиной покрытый.

Ты прикоснёшься рукою

К сердцу за бурной рекою.

Пожалуй, завтра на приеме у графини Сен-Жиль он порадует присутствующих этим катреном и они вместе посмеются над тяжёлой работой странных пауков будущего, соткавших сеть, накрывшую всю Землю. Знатных мира сего приходится развлекать. И с этим ничего не поделаешь.

А потом всё пошло наперекосяк. Мишель очень хорошо запомнил этот день. Жак опять пришёл к нему не вовремя. На этот раз больше обескураженный, чем обрадованный. Он рассказывал медленно, тщательно подбирая слова, чего с ним раньше не бывало.

– Я увидел раскалённый болид, падающий на большой заснеженный город. Он должен был смести его с лица земли. Раздробить в каменную крошку. Я испугался. Невольно протянул руку. И от моего прикосновения болид взорвался в воздухе, не долетев до земли. И город остался цел… Что это значит, мессир?

Мишель с сомнением посмотрел на мальчика.