Под крышкой гроба - [69]

Я оставил револьвер на кровати. Послышался шелест прибрежной травы, зашуршал песок, и тогда мои руки сомкнулись на его горле и он был в пяти секундах от смерти. Единственное, что огорчило Марвина Гейтса, это то, что я пролил его выпивку.

— С чего это ты на меня навалился?

— А ты не крадись.

— Да я вроде посвистывал, — оправдывался он.

— Ты посасывал.

— Извини, старик.

— В чем дело?

— Плесни в стаканчик.

— В доме только пиво.

— Плебейство. Ладно, сойдет. Давно не бывал в трущобах.

Дуралей меня насмешил. Был на волосок от смерти и не заметил, пьянчужка. Мы развели небольшой костерок и молча сидели, потягивая пиво. Так прошло около часа, огонь потух, и только багряно светились угли.

— Как ты меня нашел?

Открыв новую банку, он ответил, не глядя на меня:

— Тебе больше некуда деться.

— Дом мой.

— Я так и понял.

— Почему?

— Дом куплен. Увидев тебя, я не поверил в канадского дядюшку. Пораскинул мозгами, и вот я здесь.

— Дать бы тебе по шее.

— За что? Я и так врожденный неудачник.

— Однако Пэм за тебя держится.

— Она — размазня. — Он надолго приник к банке, потом, оторвавшись, широко улыбнулся. — Эх, оказаться бы мне хоть раз на коне! Осточертело жить в помойной яме.

— Чего бы тебе хотелось, Марв?

Что-то произошло с его чертами. Губы сжались, и даже цвет глаз, казалось, изменился.

— Вернуть бы мне мой мужичий конец.

— Будет трепаться, Марв.

— Нет, правда. Олух я, мистер Келли. Некультурно говорю?

— Очень некультурно.

— К моему несчастью, я люблю свою жену даже после того, как вляпался в гнусную историю и в результате потерял все свое мужское достоинство.

— Сам виноват, приятель.

— Да, по не я первый, не я последний.

— Точно. Давай-ка поговорим, Марв. Ведь ты сюда пришел не пиво лакать?

— Альфред и Дэннисон — гомосексуалисты.

— А еще что новенького? — спросил я.

— Так ты знаешь?

Я слегка пожал плечами.

— Откуда ты-то узнал? — спросил я.

— У меня есть… скажем… нестандартные приятели, которые узнают своих с ходу. Они сразу указали на братцев. Ничего определенного, доказать трудно, но я верю их чутью. После твоего первого приезда я навел кое-какие справки. Если парочка и практикует это дело, то очень скрытно. Их друзья — все очень приличные люди, но братья часто исчезают из дома на день, два, якобы в деловые поездки, но по возвращении очень долго и нудно объясняют свое отсутствие. По крайней мере, Дэннисон. Альфред больше помалкивает, если к нему не пристают с расспросами.

— Никто бы не подумал на Альфи, — заметил я. — У Дэнни хоть оправдание есть.

Марвин вопросительно посмотрел на меня.

— В детстве он подцепил триппер от одной потаскушки. Это, наверное, навсегда отпугнуло его от женщин.

— Понятно. Это многое объясняет. Удивительно, что ты знаешь.

— Я не знал. Просто вертелось на уме, как неприличный анекдот, который никак не вспомнить.

— В общем, это не доказательство, просто научная гипотеза. Я подумал, может, это тебе поможет в твоей тяжбе за наследство.

— Смотрю, братишки достали тебя, Гейтс.

Он повернул в руках пивную банку, изучая этикетку.

— Та махинация, на которой я попался, была не совсем моя идея. Долго рассказывать, но втянули меня они.

— Не надо было попадаться на крючок.

— Что теперь говорить. Не очень-то приятно жить на подачки требовательной женщины. На что не пойдешь ради независимости. Меня обвели и вышвырнули, прежде чем я понял, что случилось. С тех пор я веду довольно жалкую жизнь. Да ты и сам, верно, знаешь?

Я кивнул.

— Счастливой охоты. Не хочу занимать твое время. Спасибо за выпивку.

— Заходи в любое время, — пригласил я.

Когда он ушел, я прикончил оставшиеся припасы, прибрался и отправился в Линтон, чтобы встретиться со Стэнли Крамером.

Маленькая собачонка выскочила из темноты и радостно залаяла. Только я подошел к крыльцу, как дверь открылась и меня встретил Крамер.

— Заходи, сынок. Сейчас закончим партию и поговорим.

Крамер познакомил меня со своими приятелями, лысым Джюком и Стоуни. Когда-то все они работали на заводе у деда, но годы взяли свое, и теперь они были не у дел. Каждую неделю они собирались, чтобы поиграть в карты, и это стало их неизменным ритуалом, и хотя я в него не вписывался, все же я был частью их прошлого. Мы провели за мирной беседой около часа, вспоминая разные случаи из заводской жизни, прежде чем Стэнли Крамер перешел к сути.

— Знаешь, когда ты уехал, я стал думать о взрыве и об остальном. Пошел к одному старому инженеру- химику, который тоже работал в то время. Так вот он никак не мог взять в толк, отчего взлетела лаборатория. Правда, во время следствия он промолчал, хотя подумал, что, видимо, это была небрежность персонала в обращении с кислотой: забыли закрыть кран, вот и капало… но раз никто сильно не пострадал, он помалкивал. Но как вырвало сейф из стены — совершенно непонятно.

— Но вы говорили, что в нем ничего не было.

— Мелкие деньги да старые бумаги. Деньги валялись на полу, так что это был явно не грабеж.

— Не помните, что за бумаги?

— Джюк, расскажи ему. — Крамер повернулся к лысому приятелю.

— Старые формулы сплавов. Когда-то производственный секрет. Ко времени взрыва они уже никого не интересовали и, — кстати, тоже лежали на полу. У меня там была припрятана фунтовая жестянка табаку. Все остальное переложили в новый сейф.