Под крылышком у ректора - [14]

Я попыталась широко распахнуть глаза и замереть.

— На исходе шестого круга… — начала я, делая голос как можно страшнее. Но меня тут же прервали.

— Понятно! Вы отсутствовали на занятии, где мы тренировали инфернальный голос! — разочаровалась Мадам. — Смотрите и учитесь! Это будет на экзамене!

Она встала, застыла и страшным, низким и хриплым голосом выдала: «На исходе шестого круга!». Я вздрогнула, чувствуя, как по коже пробежали мурашки.

— На исходе шестого круга… — басом произнесла я, пытаясь сделать голос и хриплым, и сиплым одновременно.

— Отрыжку тяните! Глаза в кучку! — подбадривала она меня, пока я пыталась закатить глаза, собрать их в кучку и раскрыть максимально широко. — Кто за вас дрожать будет? Я что ли? Еще разочек! Так! Трясемся, трясемся, глазки закатываем! Не моргаем! Глазки в кучку! Почему правая рука не дрожит? Ей что? Не страшно?

Мы бились минут тридцать, пока я окончательно не выбилась из сил.

— Ужасно! — всплеснула руками Мадам, а потом прикрыла лицо. — Просто ужасно! Правая нога дрожит, левая не дрожит! Куда уехал правый глаз? Почему он не в кучке? Его что? Выгнали? Верните его обратно! Покачиваемся и дрожим! Челюсть расслабьте! Но говорите громко, медленно и четко! Что у вас с голосом! Он должен быть, как из прямой кишки!

— А это обязательно? — спросила я, видя, как она берет со стола журнал.

— Послушайте, дорогая моя, — вздохнула Мадам Нагадайна, почему — то грустно усмехнувшись. — Знаете, сколько пророчеств не было услышано только потому, что были сказаны обычным голосом? Сколько событий можно было предотвратить, если бы люди, услышавшие их, поняли, что это не просто слова, а настоящие пророчества? Поэтому мы учимся правильно произносить пророчества, чтобы их услышали и запомнили!

Я вздохнула, глядя на стенд: «Пророчества на ближайшее будущее». Он был покрыт пылью и паутиной. «Криками башня во тьме замирает. В камень холодный сердца превращает. Только чудовищу этого мало. И каменный принц сойдет с пьедестала!».

— Так, ставлю вам три с минусом, как отсюда и до вон той башни! — вырвал меня из раздумий голос преподавателя.

— Не надо, пожалуйста! — взмолилась я, понимая, что ректор меня прикончит. — Можно я еще разочек попробую! Только не ставьте мне тройку!

Я подняла глаза, видя соседнюю башню, освещенную тусклым светом наших окон. Как вдруг я увидела… чудовище… Оно пробиралось по стене башни напротив, расправив жуткие перепончатые крылья. Огромные руки с когтями крошили камень, огромные, вздутые мышцы напрягались. Длинный серый хвост раскачивался на ходу.

— А… — замерла я, глядя на чудовище.

От удивления я даже открыла рот, пытаясь пальцем указать.

— Ч-ч-чудовище п-п-ползет по ба-ба-башне… Вот п-п-прямо здесь и п-п-прямо с-с-сейчас, — выдавила я, каменея от страха. Мой дрожащий палец пытался показать в окно, но я не могла даже пошевелить рукой. Колени дрожали, а я смотрела на то, как эта тварь застыла на месте. — Оно огромное и ст-т-трашное… И, кажется, смот-т-трит на нас!

— Ну вот можете, если хотите! — умилилась Мадам. — Хорошо! Так и быть! Четверочка! Вы ее заслужили! Запомните, как вы это делаете, чтобы потом повторить на экзамене!

— Но т-т-там действительно ч-ч-чудовище! — прошептала я, глядя в окно. Чудовище посмотрело на меня светящимися глазами. И тут же прозвенел звонок. Чудовище взмахнуло крыльями и взлетело.

— Все-все-все! Держите свой журнальчик! Ничего не забываем! Не забываем чистить чакры каждое утро! Встали, зубки почистили! А вместе с ними и чакры! — выпроваживали меня из аудитории.

Я вышла, чувствуя, как у меня прогибаются колени от страха. Моя ватная нога еле-еле нащупала ступеньку. Руки развернули расписание, которое дрожало перед моими глазами.

— О, нет! — захныкала я. — Некромантия! Еще и с некромантами!

Вот что странно! Я не боялась вида крови! Но я до паники боялась покойников! Брррр!

Спустившись вниз по лестнице, я доползла до портала и перенеслась в другую часть Академии. Я немного опаздывала, поэтому решила прибавить шагу. Сумка телепалась на бедре, к груди я прижимала журнал.

Мрачное подземелье, пропахшее сыростью и трупным запахом заставило меня поежиться. Черная дверь с черепами открылась с душераздирающим скрипом.

— Смотрите внимательно! Показываю еще раз! А теперь берем руку… — послышался шипящий голос преподавателя. — И пришиваем ее… Садитесь на место! И записывайте!

Я старалась добежать до места на задних рядах, еще до того, как мне станет худо. Черные мантии стелились между рядов. А мне попытались подставить заклинание подножки, через которое я ловко перепрыгнула.

— После берем «кишкометр» и отмеряем нужное нам… — послышался голос. Я глянула на стол преподавателя и тихо сползла вниз по стулу, погружаясь в темноту.

Я очнулась, пытаясь с трудом разлепить глаза. Приподнявшись на руках я попыталась сесть ровно.

— …если ноги оказались короткими, дробим кости! Только перед этим нужно счистить мясо. Для этого берем ножичек и…

Я снова сползла по стулу, увлекая за собой открытый и девственно чистый конспект. Немного погодя темнота стала отступать.

— …берем ложечку и тщательно вычищаем желудок до характерного звука, — донеслось до меня, а я надула щеки и снова покачнулась, но на этот раз, видимо, я упала на парту.