Под крылом - [70]
— Я вижу глазами младшего крыла… А еще у тебя в волосах репей. Рино видел, что тебе его Малкольм подбросил.
Заф торопливо перебросил косу вперед. Пробежался пальцами — да, репейные колючки. И чем опять он Малкольму не угодил?
И как Гавриил это увидел? Он же не заглядывал Зафу за спину…
Ветка опустела. Как и карман Зафа, куда он после обеда положил половину яблока.
Но так было лишь между чистокровными. Дети из смешанных пар даже на лилимов редко были похожи, перенимая все черты и умения у второй половины, будь то человек, крылатый или кто-либо еще. У них были зачатки связи, но она распространялась лишь на лилима-родителя.
И редко, очень редко кроме этих крох такие дети получали что-то еще. Соня была исключением, но этим она как раз и подтверждала правило.
Полукровок лилимов было очень мало. Любовь любовью, но обрекать своих детей на один жизненный цикл никто не хотел. Слишком больно давать жизнь, ощущать связь — а потом терять ее.
Навсегда.
Но иногда любовь была слишком сильна.
Так когда-то и появилась Соня.
— От двадцати до сорока, Заф. А мне уже двадцать три. Для человека я молода, но для лилима — вовсе нет, — негромко произнесла девушка, развернув очередную шоколадку и теперь бесцельно катая фольгу по столу, сворачивая ее в маленький серебристый шарик. — Вот ты, как врач, сколько можешь мне дать времени?
Рис одними глазами следил за ее действиями.
Понятно, почему начальник Отдела тянул с ответом.
Древо принимает всех полукровок, в ком есть хоть капля лилимской крови. Принимает, но и только. Так же Древо принимает лае, когда перед важным заданием они подходят к нему и касаются ладонями теплых больших листьев.
Конечно, это не более чем один из маленьких ритуалов. И лае поддерживают его.
Лилимы способны накапливать и передавать между собой колоссальные объемы энергий. И не только энергий.
И для Сони, способной читать чужие мысли с помощью прикосновений, способной запомнить все выпущенные модели кукол и всех их владельцев, считающей себя «почти лилимом» — будет невыносимо прикоснуться к Древу и понять, что она отличается от чистокровных намного сильнее, чем думает.
— Десять лет — минимум. — Произнес Заф, даже не прикидывая. Только чтобы разбить тишину. — Люди живут до ста… Возможно, ты доживешь до шестидесяти. Или до восьмидесяти, если воспользуешься человеческими технологиями по продлению жизни.
К сожалению, кроме зачатков связи, полукровки получали еще и короткий жизненный цикл.
Девушка насмешливо фыркнула, сбросив очередной шарик из фольги со стола. Рис снова нагнулся, подбирая его и пристраивая на свою кучку.
— И твой начальник надеется, что мне будет достаточно этих шестидесяти человеческих лет? — Негромко спросила Соня, но за внешним ее спокойствием грохотала буря. — Что я сложу лапки и позволю себе тихо умереть? Что поплыву по течению? Шестьдесят лет! Заф, этого мне мало! Это — единственное, что я не могу купить!
Заф вздохнул.
Основным договором между ним и Соней было обещание крылатого помочь в выполнении просьбы.
— Сегодня я отправлю новый отчет и попрошу Илью еще раз, — пообещал он, снова заглядывая в свою чашку. — Ты мне во многом помогла, и я тебе очень за это благодарен… Хотя, знаешь, мне кажется, что тебе разрешат увидеть Древо. Может, не прямо сейчас, а со следующим оперативником. Но в течении года-двух это точно произойдет.
Соня зафыркала недовольно, потроша очередную несчастную конфету.
— Попроси. Может быть, твои слова поторопят Лилейника дать мне допуск. — С тщательно скрываемой надеждой проворчала она.
Хирург чуть улыбнулся. Лилимы очень часто называли начальника Отдела Лилейником, тогда как лае предпочитали звать его Ильей. И тот не исправлял ни тех, ни других, отзываясь на оба имени.
— Может, Лилейнику нужен корабль? Огромный космический крейсер, способный быстро и легко преодолеть тысячи парсеков, оснащенный самым современным оборудованием, — предложила девушка рассеянно. — Оружие, защитные установки, зона релаксации и пять дэ кинотеатр?
Заф подумал, и неуверенно покачал головой. Кораблей у лае не было. Даже самой маленькой машины на воздушной подушке.
Зачем нужны механические крылья, если есть свои собственные?
Вот только на собственных за пределы атмосферы не поднимешься. Но и не нужны им корабли.
— Может, два корвета? — продолжила развивать мысль Соня. — Хищные, серебристые, с системой для ближнего и дальнего боя… Представь — стоит Лилейник на капитанском мостике, смотрит в иллюминатор на бескрайнюю вселенную, и пьет отборнейшее вино…
— Илья не пьет вино, — осторожно поправил ее Заф.
Девушка только плечом дернула, возвращаясь к фантазированию.
— Значит, пьет самый черный в мироздании кофе, — мечтательно протянула она. — А на нем капитанская форма… И фуражка капитанская с позолотой… И летит он сквозь бескрайний, и такой же темный, как свой кофе, космос, гордый и непобедимый, как мороженный кактус…
Делавший предпоследний глоток чая Заф едва не захлебнулся.
— А мороженный то почему?! — Простучав себя по груди, хрипло уточнил он.
— Значит, ты не отрицаешь, что Лилейник — кактус, — прикрыв глаза, заметила Соня. — Потому он такой холодный, как… Как цветок, который засунули в морозильную камеру и забыли на пару лет. Камень и то больше эмоций изобразит.
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».