Под крылом - [70]

— Я вижу глазами младшего крыла… А еще у тебя в волосах репей. Рино видел, что тебе его Малкольм подбросил.

Заф торопливо перебросил косу вперед. Пробежался пальцами — да, репейные колючки. И чем опять он Малкольму не угодил?

И как Гавриил это увидел? Он же не заглядывал Зафу за спину…

Ветка опустела. Как и карман Зафа, куда он после обеда положил половину яблока.

Но так было лишь между чистокровными. Дети из смешанных пар даже на лилимов редко были похожи, перенимая все черты и умения у второй половины, будь то человек, крылатый или кто-либо еще. У них были зачатки связи, но она распространялась лишь на лилима-родителя.

И редко, очень редко кроме этих крох такие дети получали что-то еще. Соня была исключением, но этим она как раз и подтверждала правило.

Полукровок лилимов было очень мало. Любовь любовью, но обрекать своих детей на один жизненный цикл никто не хотел. Слишком больно давать жизнь, ощущать связь — а потом терять ее.

Навсегда.

Но иногда любовь была слишком сильна.

Так когда-то и появилась Соня.

— От двадцати до сорока, Заф. А мне уже двадцать три. Для человека я молода, но для лилима — вовсе нет, — негромко произнесла девушка, развернув очередную шоколадку и теперь бесцельно катая фольгу по столу, сворачивая ее в маленький серебристый шарик. — Вот ты, как врач, сколько можешь мне дать времени?

Рис одними глазами следил за ее действиями.

Понятно, почему начальник Отдела тянул с ответом.

Древо принимает всех полукровок, в ком есть хоть капля лилимской крови. Принимает, но и только. Так же Древо принимает лае, когда перед важным заданием они подходят к нему и касаются ладонями теплых больших листьев.

Конечно, это не более чем один из маленьких ритуалов. И лае поддерживают его.

Лилимы способны накапливать и передавать между собой колоссальные объемы энергий. И не только энергий.

И для Сони, способной читать чужие мысли с помощью прикосновений, способной запомнить все выпущенные модели кукол и всех их владельцев, считающей себя «почти лилимом» — будет невыносимо прикоснуться к Древу и понять, что она отличается от чистокровных намного сильнее, чем думает.

— Десять лет — минимум. — Произнес Заф, даже не прикидывая. Только чтобы разбить тишину. — Люди живут до ста… Возможно, ты доживешь до шестидесяти. Или до восьмидесяти, если воспользуешься человеческими технологиями по продлению жизни.

К сожалению, кроме зачатков связи, полукровки получали еще и короткий жизненный цикл.

Девушка насмешливо фыркнула, сбросив очередной шарик из фольги со стола. Рис снова нагнулся, подбирая его и пристраивая на свою кучку.

— И твой начальник надеется, что мне будет достаточно этих шестидесяти человеческих лет? — Негромко спросила Соня, но за внешним ее спокойствием грохотала буря. — Что я сложу лапки и позволю себе тихо умереть? Что поплыву по течению? Шестьдесят лет! Заф, этого мне мало! Это — единственное, что я не могу купить!

Заф вздохнул.

Основным договором между ним и Соней было обещание крылатого помочь в выполнении просьбы.

— Сегодня я отправлю новый отчет и попрошу Илью еще раз, — пообещал он, снова заглядывая в свою чашку. — Ты мне во многом помогла, и я тебе очень за это благодарен… Хотя, знаешь, мне кажется, что тебе разрешат увидеть Древо. Может, не прямо сейчас, а со следующим оперативником. Но в течении года-двух это точно произойдет.

Соня зафыркала недовольно, потроша очередную несчастную конфету.

— Попроси. Может быть, твои слова поторопят Лилейника дать мне допуск. — С тщательно скрываемой надеждой проворчала она.

Хирург чуть улыбнулся. Лилимы очень часто называли начальника Отдела Лилейником, тогда как лае предпочитали звать его Ильей. И тот не исправлял ни тех, ни других, отзываясь на оба имени.

— Может, Лилейнику нужен корабль? Огромный космический крейсер, способный быстро и легко преодолеть тысячи парсеков, оснащенный самым современным оборудованием, — предложила девушка рассеянно. — Оружие, защитные установки, зона релаксации и пять дэ кинотеатр?

Заф подумал, и неуверенно покачал головой. Кораблей у лае не было. Даже самой маленькой машины на воздушной подушке.

Зачем нужны механические крылья, если есть свои собственные?

Вот только на собственных за пределы атмосферы не поднимешься. Но и не нужны им корабли.

— Может, два корвета? — продолжила развивать мысль Соня. — Хищные, серебристые, с системой для ближнего и дальнего боя… Представь — стоит Лилейник на капитанском мостике, смотрит в иллюминатор на бескрайнюю вселенную, и пьет отборнейшее вино…

— Илья не пьет вино, — осторожно поправил ее Заф.

Девушка только плечом дернула, возвращаясь к фантазированию.

— Значит, пьет самый черный в мироздании кофе, — мечтательно протянула она. — А на нем капитанская форма… И фуражка капитанская с позолотой… И летит он сквозь бескрайний, и такой же темный, как свой кофе, космос, гордый и непобедимый, как мороженный кактус…

Делавший предпоследний глоток чая Заф едва не захлебнулся.

— А мороженный то почему?! — Простучав себя по груди, хрипло уточнил он.

— Значит, ты не отрицаешь, что Лилейник — кактус, — прикрыв глаза, заметила Соня. — Потому он такой холодный, как… Как цветок, который засунули в морозильную камеру и забыли на пару лет. Камень и то больше эмоций изобразит.