Под брезентовым небом - [8]
Вот на манеже появился сам Юденич — до невозможности кичливый, до пупа увешанный орденами, сбоку бренчащая сабля. Гневным ревом встретил зал белого вояку. Он еще пытался хорохориться, принимать напыщенные позы. Но не тут-то было. Плечистый мужчина, в кожанке, в краснозвездном шлеме, с винтовкой наперевес, твердой поступью шел навстречу генералу (мужчина этот чем-то напомнил мне того, что производил ночью обыск). Удар прикладом, удар штыком, и генерал плюхался наземь. Еще удар... Совершив каскадный прыжок, теряя штаны с лампасами, наутек пускался генерал Юденич, а зал сотнями и сотнями голосов улюлюкал ему вслед.
Выйдя из цирка на обледенелую улицу, я увидел в небе луну. В бездымном воздухе (заводы работали редко) зеленоватый лунный свет проникал далеко, все вокруг рисуя с удивительной отчетливостью. Посреди Аничкова моста я увидел искромсанный остов павшей лошади — жалкую поживу изголодавшихся питерцев. Потом, закинув голову, разглядел на небе созвездие, похожее на букву «у». И обещал себе запомнить это созвездие. И с ним вместе — этот вечер. И матроса в распахнутом бушлате. И бесславное бегство белого генерала. И гневный рев зала. И артистов — голодных, иззябших, и все-таки продолжающих радовать своим искусством.
Мать встретила меня на пороге.
— Ты неисправим! — воскликнула она. — Ну конечно же, но глазам вижу: опять пропадал в своем цирке! А к нам гость приехал. Твой дядя приехал из Новгорода!
И тут же я увидел дядю Васю, маминого брата. Шагнув навстречу, он приподнял меня и поцеловал в обе щеки.
— Так как же? Мы тут с мамой твоей предварительно переговорили... Согласен, чтобы я забрал тебя с собой?
НОВГОРОДСКАЯ ПОВЕСТЬ
Тетя спросила, кем я собираюсь стать, когда вырасту.
— Клоуном, — ответил я.
— Кем? Я не ослышалась? Клоуном?
Бедная тетя. Она была потрясена и даже утратила внятность речи. Конечно же, прежде чем гордо и непризнанно покинуть комнату, мне следовало ей объяснить, каким намереваюсь я стать клоуном. Самым веселым, находчивым, смелым. Таким, и только таким, как Анатолий Леонидович Дуров. Но я почему-то промолчал.
Зато Наташе и Пете, моим двоюродным сестре и брату, без умолку рассказывал о цирке. Особенно с того дня, когда во время прогулки обнаружил на базарной площади круглую постройку с остроконечной крышей.
— Что это?
— Цирк, — объяснил Петя. — Еще позапрошлым летом приезжал. Тогда и построили.
— А теперь?
— Не знаю. Давай поглядим.
Мы подошли к заколоченному входу. Ветер свистел в расщелинах крыши. Некрашеные доски успели потемнеть, раздаться. Внутри в полутьме виднелись поломанные скамьи, кучи мусора.
И все же, несмотря на эту неприглядность, я часто стал приходить на площадь. Петя и Наташа отговаривали: зачем идти, чего там интересного? Но я настаивал.
А потом, когда мы располагались у входа, начинал рассказывать о петроградском цирке. Не только рассказывать, но и изображать в лицах. Особенно мне удавался «таинственный египтянин» Бен-Али: он выступал у Чинизелли в том же сезоне, что и Дуров.
В белой высокой чалме, атласный халат до пят, Бен-Али выходил на середину манежа и низко кланялся, скрестив на груди смуглые руки. Приносили хрустальный сосуд с золотыми рыбками. Ловко вылавливая одну за другой, Бен-Али глотал трепещущих рыбок, а потом, по желанию публики, возвращал назад.
— Откуда? Из живота? — допытывалась Наташа: мы с Петей были однолетками, Наташа на два года младше.
— А то откуда же!
Иногда в наших прогулках принимала участие и мамзель Мари. Девушку взяли из сиротского приюта, готовившего гувернанток: тете хотелось, чтобы Петя и Наташа с малых лет учились французскому языку. До того ли стало теперь! И все же Мари прижилась в семье.
Она была миловидна. Веселые быстрые глаза, яркий румянец, пушистые волосы. И вела себя с нами как ровня.
— Почему бы нам не устроить собственный домашний цирк? — спросила Мари однажды. — Петя и Наташа артистами, а ты, Шурик...
— Он клоуном хочет стать, — подсказала Наташа.
— Клоуном? Но ведь этого мало. Цирку нужен директор. И вообще куда солиднее быть директором... Так как же, устроим свой цирк?
Предложение Мари показалось мне заманчивым.
— Чур-чура, ты тоже должна участвовать!
— Я? Какая же из меня артистка!.. Лучше я помогу вам сшить костюмы!
На этом и закончилась моя безмятежная новгородская жизнь. Шутка ли, нести обязанности директора, всем руководить, за все отвечать.
Первое представление мы решили дать на площадке позади дома. Там рос высокий разлапистый дуб, и его густая листва прикрывала площадку точно крышей. Что касается зрителей, на этот счет мы не беспокоились: зрители наберутся. Во-первых, дядя с тетей. Во-вторых, мамзель Мари и старая няня Федоровна. В-третьих, Илья Захарович, или, как звала его ласково няня, Илюша. Илья Захарович жил у нас в доме, служил матросом на речной пристани и всегда при встречах интересовался нами: «Привет, плотва! Что нового, плотва?» Ожидали мы зрителей и из соседних домов. Улица была тихой, все знали друг друга.
К этому времени из Петрограда приехал еще один дядя — дядя Коля. Он служил чиновником в каком-то банке, но банк закрыли, и дядя Коля, оставшись не у дел, решил, что в Новгороде — на хлебах у брата — будет сытнее. В разговорах с тетей, хрустя костяшками пальцев, он повторял: «Разумеется, я сознаю, что я для вас обуза!» Тетя возражала: «О нет, нисколько. Впрочем, можно бы попытаться найти работу...» Но дядя оскорблено менялся в лице: «Работу? При нынешних обстоятельствах? Избави бог!»
Книга, в которой цирк освещен с нестандартной точки зрения — с другой стороны манежа. Основываясь на личном цирковом опыте и будучи знакомым с некоторыми выдающимися артистами цирка, автор попытался передать читателю величину того труда и терпения, которые затрачиваются артистами при подготовке каждого номера. Вкладывая душу в свою работу, многие годы совершенствуя технику и порой переступая грань невозможного, артисты цирка создают шедевры для своего зрителя.Что же касается названия: тринадцать метров — диаметр манежа в любом цирке мира.
В книгу ленинградского писателя Александра Бартэна вошли два романа — «На сибирских ветрах» и «Всегда тринадцать». Роман «На сибирских ветрах» посвящен людям молодого, бурно развивающегося города Новинска, за четверть века поднявшегося среди вековой сибирской тайги. Герои романа — рабочие, инженеры, партийные и советские работники, архитекторы, строящие город, артисты Народного театра. Люди разных специальностей, они объединены творческим отношением к труду, стремлением сделать свой город еще красивее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник Иси Меликзаде «Зеленая ночь» вошло несколько повестей и рассказов, повествующих о трудящихся Советского Азербайджана, их трудовых свершениях и подвигах на разных этапах жизни республики. В повести «Зеленая ночь» рассказывается о молодом леснике Гарибе, смело защищающем животный мир заповедника от браконьеров, честно и неподкупно отстаивающем высокие нравственные принципы.
Известный писатель Михаил Годенко в новом романе остается верен флотской теме. Действие происходит на Севере. Моряки атомной подводной лодки — дети воинов минувшей войны — попадают в экстремальные условия: выходит из строя реактор. Чтобы предотвратить гибель корабля, некоторые из них добровольно идут в зону облучения… Сила примера, величие подвига, красота человеческой души — вот что исследует автор в своем произведении, суровом, трагедийном и в то же время светлом, оптимистичном. События, о которых повествуется в романе, вымышленные, но случись нечто подобное в действительности, советские моряки поступили бы так же мужественно, самоотверженно, как герои «Вечного огня».
«Неслышный зов» — роман о комсомольцах 20—30-х годов. Напряженный, сложно развивающийся сюжет повествует о юности писателя Романа Громачева и его товарищей, питерских рабочих. У молодого писателя за плечами школа и пионерский отряд, борьба с бандитами, фабзавуч, работа литейщиком на заводе, студенческие годы, комсомольская жизнь, учеба в литературной группе «Резец», первые публикации, редактирование молодежного журнала. В романе воссоздана жизнь нашей страны в 20—30-е годы.
Майор В. Пищулин работает в военной печати. Он автор многих очерков и рассказов, опубликованных в газете «Красная звезда», журналах «Советский воин», «Техника и вооружение» и других печатных органах. Итогом многих лет его журналистской работы явился сборник «Зарницы над полигоном», в который вошли документальные очерки и рассказы. В них автор повествует о том, как ракетчики, летчики, воины других специальностей ПВО несут бдительную службу по охране воздушных рубежей нашей Родины, как добиваются успехов в ратном труде.
Герои Владислава Владимирова — люди разных возрастов и несхожих судеб. Это наши современники, жизненное кредо которых формируется в активном неприятии того, что чуждо нашей действительности. Литературно-художественные, публицистические и критические произведения Владислава Владимирова печатались в журналах «Простор», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение» и др. В 1976 году «Советский писатель» издал его книгу «Революцией призванный», посвященную проблемам современного историко-революционного романа.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.