1
Из года в год Южноморский цирк кончал свой сезон в последних числах мая. В нынешнем году мог бы и не заканчивать: все равно и в помине не было лета. Насквозь дождливым, штормовым выдался май. Посвист ветра, промозглая сырость, а над всклокоченным морем — свинцово набрякшие тучи.
— Какое там Черное море! Океан Ледовитый! — переговаривались в цирке.
Но не унывали. Не может же до бесконечности так продолжаться, должна же, в конце концов, угомониться непогода. И еще утешали отличные кассовые дела. Обычно на исходе сезона горожан привлекали одуряюще расцветшие сады и парки, прогулки над морем, когда над головой теплая россыпь звезд, а внизу под откосом так певуче шуршит прибрежная волна. Ну а при нынешнем ненастье разве выберешься на прогулку? К тому же цирковая программа безо всяких скидок была интересной, сильной.
Перед последними представлениями в кассах ни одного билета. Администратор на все мольбы жестокосердно отвечал: «Раньше надо было заботиться!» Одно оставалось страждущим: безутешно толпиться перед большим панно на фасаде цирка. На этом панно изображены были мотоциклисты-гонщики. В феерическом вихре искр взмывали они по крутой спирали, а спираль заключена была в решетку серебристого шара-глобуса. Надпись вверху: «Новый советский аттракцион! Спираль отважных!» Надпись внизу: «Под руководством и при участии заслуженного артиста РСФСР Сергея Сагайдачного».
Аттракцион этот вызвал немалые толки. Южноморцы, которым посчастливилось его смотреть, после лишь восторженно причмокивали и крутили головой.
Итак, последние дни сезона. На манеже программа своим чередом, а за кулисами предотъездные приготовления. Приступил к укладке багажа и Сагайдачный. Особо он рассчитывал на выходной день. Но накануне вечером телеграмма: приглашение в Москву, в Союзгосцирк.
— Как думаешь — зачем вызывают? — спросила жена.
— Точно сказать побоюсь. Всего верней — проконсультировать какой-нибудь номер.
Тут же позвонив в аэропорт, Сагайдачный выяснил, что ближайший самолет отправляется на рассвете.
— Удачно складывается. Смогу обернуться за день.
И опять спросила жена:
— Но ведь если тебя для консультации вызывают — зачем было Неслуховскому подписывать телеграмму?
— Зачем, зачем. Думаешь, маршрут переменить хотят? Нет, на сей счет договоренность полная: из Южноморска отправляемся в Сочинский цирк, затем Сухуми, Тбилиси. А то, что Неслуховский подписал, — чистая случайность. Отдел формирования программ за день десятки телеграмм рассылает. Вот и поручили заодно.
При последних словах Сагайдачный чуть снисходительно обнял жену, и она к нему прижалась. Любой за цирковыми кулисами мог подтвердить — удачная, дружная супружеская пара. Нынешним летом Сагайдачному исполнилось сорок пять, жене тридцать четыре. Впереди, в сентябре, ждал еще один семейный праздник — десять лет сыну.
— Так что можешь, Аня, не беспокоиться. Договоренность полная. К тому же в главке знают, что я перемен не терплю!
Об этом разговаривали вечером, перед сном. А утром, сойдя с самолета, ступив на московскую землю, Сагайдачный без промедления отправился в Союзгосцирк.
Дом, в котором находится цирковое управление, внешне ничем не примечателен. А жаль. Надо бы его покрасить самой яркой краской. И пустить по этой краске фигуры акробатов, наездников, клоунов, эквилибристов, жонглеров, воздушных гимнастов. Да еще в вечернее время разноцветно подсвечивать дом. А то как же. Здесь помещается организация, управляющая всей системой советских цирков.
Легко сказать — системой. Если же вдуматься — голова закружиться может. Это десятки и десятки цирков самого разного масштаба. Тут и зимние — стационарные, надежной каменной кладки. Тут и летние — облегченной постройки, часто с брезентовым куполом над деревянным дощатым барабаном. И еще передвижные шатровые цирки — так называемые шапито. И еще зооцирки, в которых показ зверей сопровождается демонстрацией их дрессировки. И еще межобластные группы «Цирка на сцене»: эти проникают всех дальше, в самые глубинные места. Сложна и многообразна цирковая система. В ней работают артисты самых различных жанров. А ведь у каждого, как правило, семья, и обычно она из цирка в цирк сопровождает артиста. Выходит, не только зданиями — судьбами множества людей распоряжается Союзгосцирк. Ну, а если вдуматься — в равной мере и расположением духа миллионов советских зрителей. Хорошая программа — хорошее, приподнятое настроение. Дурная, неудачно сформированная вызывает досаду. Вот ведь сколько ответственнейших дел изо дня в день должен решать Союзгосцирк. Как же не выделить, не разукрасить его здание!
Сагайдачному, впрочем, было не до этих мыслей. Единым махом поднявшись на второй этаж, он прошел в приемную:
— День добрый, Лизочек. У себя хозяин?
— Проходите, Сергей Сергеевич, — слегка зарделась секретарша. — Вас ждут!
Ей был по душе этот коренастый, энергичный артист. Кто бы подумал, что ему уже за сорок. Неотразимо действовала и настойчивость серых, пристально всматривающихся глаз. И ощущение силы, убежденность в силе. Убежденность эта читалась не только во взгляде, но и в жестах, интонациях, во всей осанке.
