Почти все, что знаю о них - [5]
И когда это неопределенное состояние становится как будто обязательным и навсегда желанным, Татьяна Николаевна резко поднимается, натягивает белую резиновую шапочку с выпуклыми рыбками и ныряет в море.
Только в море она снова слышит людей. Наплававшись, выходит из воды, тяжело переступает, трудясь, вынимает ноги из оползающих, как будто живых камней; плечи ее становятся сухими, пока выходит она из воды. Ей уже привычно возвращаться в этот незатейливый шум. В механическое разноголосье транзисторов, в смех детей, в удары мяча, в стук домино, в непрерывное шарканье ног по камням.
Письма от мужа были частые и заботливые. Татьяна Николаевна впервые за девять лет супружеской жизни поехала в отпуск одна, без Генки. Ей было тридцать два года. Жили они с Генкой вдвоем, без детей, тещ и свекровей, поэтому быстро и разумно приспособились друг к другу и взаимно прониклись обыкновенной мыслью: если не мешать другому делать, что ему хочется, тебе же от этого лучше. Желания их не всегда совпадали, но никто из супругов в таких случаях не страдал.
Татьяна Николаевна выглядела милой, подчеркнуто женственной, может быть, даже слишком женственной для того, чтобы преподавать в школе. Представительницам старшего поколения учителей это было не по душе. Татьяна Николаевна почувствовала предвзятое неодобрительное отношение к себе с первых же педсоветов. Но в школе, как и дома, она не собиралась менять свои привычки. Раз в месяц Татьяна Николаевна высиживала очередь в парикмахерской к своему мастеру, поэтому всегда приходила на уроки с модной стрижкой, уложенной феном. Она носила красивые однотонные платья и костюмы, которые ей очень шли. А французские туфли на прямом высоком каблуке Татьяна Николаевна перед уходом домой запирала в ящике своего стола в учительской.
Когда она чувствовала, что выглядит так, как ей хотелось, она вела свои уроки истории ровно, иногда даже увлекалась, рассказывая о каком-нибудь великом событии.
Но все-таки время жизни исчислялось и проходило от отпуска до отпуска. И летом они с Генкой брали путевки или ехали дикарями в Крым, на Кавказ — к солнышку, к морю. Юг не приедался им даже в конце отпуска. Они покупали виноград, пили перед ужином сухое вино, ходили в кино и на танцы.
А в этом году все сорвалось. Генка заканчивал аспирантуру, и ему случайно подвернулась экспедиция, необходимая для диссертации. Генка успел позаботиться о жене — раздобыл рекомендательное письмо к хозяйке комнаты, в которой теперь жила Татьяна Николаевна, горячо расцеловал свою Татьяну и пообещал регулярно писать.
Впервые Татьяна Николаевна почувствовала себя одной. Не одинокой, а одной. Потому что, при всем своем современном внешнем виде и разумности поведения, Татьяна Николаевна оказалась человеком застенчивым до мнительности, а это очень мешало ей поддерживать знакомства, которые так стремительно и естественно возникают у моря, под сенью цветущих магнолий и прочей экзотики. Вообще говоря, они с Генкой столько насмотрелись со стороны на всякие курортные романы, что становиться самой героиней такого романа было для Татьяны Николаевны немыслимо.
Утром она просыпалась с легким сердцем; красной тесемкой стягивала на затылке выгоревшие волосы, кое-как завтракала и торопилась к морю.
Татьяна Николаевна не вникала, чему смеются, из-за чего шумят внизу. Ей вдруг стало казаться, что за год она так наговорилась, как будто отравилась словами, и теперь Татьяне Николаевне стали приятны эти ленивые, шумные, молчаливые для нее дни.
Впервые в ее сознательной жизни у нее появилось ничем не ограниченное время для себя. Это меняет жизнь. Сначала где-то внутри ломается часовой механизм с суточным заводом. Тик-так, тик-так — Татьяна Николаевна не просыпается по звонку будильника. Тик-так, тик-так — она не втискивается в автобус. Тик-так, тик-так — завуч в очках, с оптической улыбкой не попадается ей навстречу. Тик… не так… — ходики остановились.
И только время идет.
Наступила тишина — с ней пришли рассуждения. Они витали над Татьяной Николаевной и опускались к ней. Часто неясные, как предчувствия, но иногда четкие и понятные, как в конце жизни. Они больше отпугивали, чем приносили удовольствие, но становились нужны. И Татьяна Николаевна все с большей легкостью поддавалась им, не сопротивлялась, не ломала их строй: с ними она чувствовала себя просто и естественно, как в детстве.
«Господи, что за жизнь!» — радовалась Татьяна Николаевна. Временами на нее находил буйный восторг — так легко и чисто было ей. Как будто собрали ее по кусочкам, и вот она снова целиком — ей все видно, все слышно, и дышится и спится по ее.
«Неужели мне так плохо с Генкой?» — удивлялась Татьяна Николаевна. И пугалась: «Нет-нет, Генка — хороший, добрый, заботливый. Просто я устала. Надо оставлять себе время подумать, и все будет хорошо. Подумать, чтобы убедиться, что все хорошо, все идет как надо…» Татьяна Николаевна почти успокаивалась, потому что оставался всего один вопрос: «Кому надо?» На него у Татьяны Николаевны было много точных ответов: «Генке, школе, людям. Самой себе». Она любила точные ответы, и когда училась в школе, была отличницей по математике. Даже историей стала заниматься потому, что решила: о прошлом людям все определенно известно.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман известного украинского писателя Павла Загребельного «Изгнание из рая» является продолжением романа «Львиное сердце». В нем показано, как в современной колхозной деревне ведется борьба против бюрократов, формалистов, анонимщиков за утверждение здорового морально нравственного климата.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.
Историческая повесть М. Чарного о герое Севастопольского восстания лейтенанте Шмидте — одно из первых художественных произведений об этом замечательном человеке. Книга посвящена Севастопольскому восстанию в ноябре 1905 г. и судебной расправе со Шмидтом и очаковцами. В книге широко использован документальный материал исторических архивов, воспоминаний родственников и соратников Петра Петровича Шмидта.Автор создал образ глубоко преданного народу человека, который не только жизнью своей, но и смертью послужил великому делу революции.
.«Первое прикосновение искусства» — это короткая творческая автобиография В.Липатова. Повести, вошедшие в первый том, написаны в разные годы и различны по тематике. Но во всех повестях события происходят в Сибири. «Шестеро» — это простой и правдивый рассказ о героической борьбе трактористов со стихией, сумевших во время бурана провести через тайгу необходимые леспромхозу машины. «Капитан „Смелого“» — это история последнего, труднейшего рейса старого речника капитана Валова. «Стрежень» — лирическая, полная тонких наблюдений за жизнью рыбаков Оби, связанных истинной дружбой.