— Слушай, хочешь, я познакомлю тебя со своей подругой? Из вас получится отличная пара!
Мне все-таки удалось заставить его остановиться и посмотреть на меня. Кажется, он за всю жизнь не слышал подобного заявления. Я решила его добить:
— Не хочешь? Ты голубой?
Выдержки этому парню не занимать. Вместо того чтобы придушить меня на месте, он вдруг со злостью сжал мою руку, но сразу отпустил и пошел дальше. Синяк на руке все-таки будет. Обычно я веду себя спокойно, и разозлить меня сложно, но тут вдруг у меня началась истерика. Я остановилась, затопала ногами и заорала:
— Никуда я с тобой не пойду! Я даже не знаю, как тебя зовут! Ты спрашивал у меня адрес Кросова, и через три часа его убили! И еще убили троих профессоров! Если ваша банда решила уморить весь профессорско-преподавательский состав…
Когда я почти договорила, он вернулся ко мне и с размаху ударил сперва по одной щеке, потом по другой. Затем схватил меня за волосы и окунул лицом в ручей. Пока я выплевывала воду и смывала с лица остатки косметики, он отряхнул мокрые руки и небрежно сказал:
— Можешь звать меня Владислав Данилович. Кажется, при нашей первой встрече ты назвала меня именно так.
— Хочешь сказать, что я угадала?
Он промолчал. Я и не настаивала на ответе. Он запомнил наш разговор! Так, о чем это я… Надо отвести восхищенные глаза в сторону и прикинуться, что он меня не интересует.
— А можно «Влад»? — спросила я. — Не люблю отчества.
— Можно.
— Извини, я обычно не устраиваю истерик.
— Знаю. Умойся еще раз, у тебя аллергия на косметику.
— Ты ведь все обо мне знаешь? — снова начала злиться я. — Какие конфеты люблю, как училась в школе?
— Трюфели с орехами. Школу окончила экстерном. А сейчас послушай меня внимательно. Сегодня ты уедешь вместе с родителями в санаторий. Билет на самолет для тебя заказан.
Он разговаривал со мной, как директор школы с двоечницей-второгодницей. Того и гляди, потребует дневник и запишет замечание, или вызовет в школу родителей! Это его манера себя вести меня крайне раздражает.
— Все свои двадцать семь лет я отлично жила без твоих советов! И в деревню я все-таки пришла! — я отвернулась от Влада и показала рукой в сторону пригорка. — Видишь, вон на той горке кладбище? Значит, рядом есть деревня! Надо просто пройти через кладбище, постучать в любой дом и попросить помощь. Я уверена, что утром кто-нибудь поедет в город и возьмет меня с собой. Я бы и без тебя справилась, так что не строй из себя героя! Если ты сейчас исчезнешь, то я горевать не буду!
Я обернулась. За моей спиной, там, где только что стоял Влад, было пусто. Сквозь землю он провалиться не мог, значит ушел.
— Влад, вернись!
Не вернется. Понял, что деревня рядом, и караулить меня больше нет смысла. Находиться в моей компании ему не понравилось. Ну и ладно, без него обойдусь. Видали мы таких защитников! Это из-за него все мои беды! Тогда почему хочется, чтобы он вернулся?
Злясь на весь белый свет, а больше всего на Влада, я продиралась сквозь колючие репьи и крапиву к кладбищу. Ограда, сложенная когда-то давно из камней, почти везде обвалилась и не доставала мне до плеча, так что перелезть через нее было вполне возможно. Я осторожно шла по заброшенному кладбищу, стараясь не наступать на покосившиеся могилы. Кладбище оказалось больше, чем я предполагала.
Я остановилась, поняв, что не представляю, в какую сторону идти. В каждой уважающей себя деревне лают собаки, но я ничего не слышала. Я прошла еще немного и не поверила своим глазам. Я протерла глаза кулаком, решив, что не до конца смыла косметику, поморгала, но виденье продолжалось: крест впереди меня падал, у соседней могилы появилось подозрительное свечение. Это что, остатки наркоза не до конца выветрились? Нет, тут что-то другое. Я вообще-то совсем не суеверная, но это просто перебор. День был ужасный, ночь еще хуже, еле спаслась от бандитов, а эта милая ночная прогулка по кладбищу, похоже, меня вообще доконает.
У меня подкосились от страха ноги, и поэтому я не сразу заметила маленькую девочку. Она появилась метрах в ста левее и пошла прямо ко мне. Значит, деревня рядом, иначе, откуда здесь взялся ребенок? И что это за родители, которые отпустили шестилетнюю девочку ночью одну на кладбище? Девочка все также целеустремленно шла ко мне, не отвлекаясь на падающий крест, и не глядя по сторонам. Смотрела она только на меня. Тут где-то рядом раздался скрежет и стон, словно кто-то продирается ко мне из-под земли.
— Ааа! — громко завизжала я и в очередной раз свалилась в обморок. Это уже становится моей вредной привычкой.
