Почти что сломанная жизнь - [40]

— Мам, ты меня задушишь, — говорю я, хихикая.

— Я просто не могу. Ты здесь, ты действительно здесь. Я так счастлива.

— Посторонись-ка, Сэнди, и позволь нашей маленькой девочке обнять своего старика, — говорит отец из-за плеча мамы.

Мама не отпускает меня, но подвинувшись немного в сторону, притягивает к нам отца. Я, наконец-то, стою на крыльце родительского дома, в кольце рук двух обожаемых мною людей.

— Я так горжусь тобой, — хрипло шепчет мне папа, продолжая обнимать меня.

— Ладно, давайте зайдем в дом. — Мама делает шаг в сторону и пропускает нас внутрь. — Ох, простите меня, я Сандра, а вы, должно быть, Доминик. — Мама протягивает руку Доминику, и он мягко пожимает ее.

— Рад познакомится, мэм.

— О, пожалуйста, просто Сандра. Проходите, прошу вас.

Отец не отпускает меня. Он продолжает крепко прижимать меня к своей груди. Я чувствую, как плечи его дрожат, и слышу, как он судорожно вдыхает. — Это все, о чем я просил. Просто чтобы ты могла выйти из своего дома.

— Я знаю, пап. И у меня, наконец, получилось. Все благодаря Доминику, — выдыхаю я, все еще обнимая отца.

— Давай зайдем и поговорим. — Папина рука держит мою, когда мы входим в дом.

Внутри все выглядит в точности как раньше. Ничегошеньки не изменилось.

— Вот, садись. — Папа указывает на диван.

Доминик сидит в кресле, а я оказываюсь зажатой между мамой и папой.

— О, кто-нибудь хочет кофе? — спрашивает мама.

— Мне просто немного воды, Сандра. Спасибо, — отвечает Доминик.

— Мне тоже, мам.

Мама направляется в кухню, оставляя меня, папу и Доминика. Папа смотрит на Доминика, и я вижу, как рассматривая его, отец хмурит брови.

— Сколько вам лет, Доминик?

— Мне тридцать восемь, сэр.

— Хммм, — отец снова хмурится.

— Пап, — шепчу я. — Не надо, пожалуйста.

Пока я наблюдаю, как мой отец и Доминик ведут немой разговор, с огромной улыбкой на лице из кухни возвращается мама, неся четыре стакана воды со льдом.

Отец встает в ту минуту, как мама садится и вытирает руки о свои джинсы на бедрах.

— На пару слов, Доминик, — говорит он, направляясь к черному ходу, даже не оглянувшись посмотреть, идет за ним Доминик или нет.

— Я тоже пойду, — говорю я, вставая и направляясь за ними.

Доминик опускает руку мне на плечо и тянет меня назад. Он передвигается так, что теперь стоит напротив, чтобы я могла лучше видеть его.

— В этом нет никакой необходимости. Твоему отцу и мне надо обсудить пару вещей. Оставайся здесь и поболтай с мамой, — низким голосом произносит он. И добавляет с улыбкой: — Пойди проверь, твоя комната все еще в четырех оттенках фиолетового?

— Доминик, думаю, мне стоит пойти с тобой, — говорю я, расстроенная тем, что он пытается остановить меня.

— Милая, — начинает он, потирая мои руки вверх и вниз, и от этого прикосновения по моей коже бегут мурашки. — Со мной все будет в порядке. — Он наклоняется вниз и, прежде чем отпустить мои руки, целомудренно целует в губы. Потом, еще раз целует меня в лоб и выходит за моим отцом на улицу.

Доминик

— Вам тридцать восемь? — говорит отец Эйлин, начиная этот довольно странный разговор.

— Да, сэр. Через три недели мне исполнится тридцать девять.

Джордж ходит туда-сюда на заднем крыльце и останавливается посмотреть на меня, а затем снова начинает расхаживать.

— И вы также ее врач.

— Да, сэр, совершенно верно.

Джордж делает несколько шагов ко мне, и я выпрямляю спину, показывая, что вовсе не напуган его защищающей свою дочь натурой.

— Не доставляет ли это неудобство вашим отношениям «доктор — пациент»? Неужели вы не должны действовать в рамках профессиональной этики? — Он складывает руки на груди и широко расставляет ноги. Могу сказать, он совсем не рад тому, что Эйлин и я вместе.

— Формально, да. Но мы не выбирает в кого влюбляться, сэр. Она потрясающая девушка.

— Она многое пережила. Я не хочу, чтобы она страдала и из-за вас тоже. Вы существенно старше Эйлин, и когда вы, наигравшись, решите, что она для вас слишком молода, вы бросите ее, и ей придется вернуться к тому, с чего она начала, если не станет еще хуже.

— Я разделяю ваши переживания, но этого не случится. Эйлин очень мудра для своего возраста и прекрасна такая, как она есть.

Джордж делает ко мне еще один шаг.

— Вы отдаете себе отчет в том, что она никогда не будет работать? Никогда не сможет сама куда-либо пойти и будет до конца жизни жить в страхе?

— Сэр, при всем моем уважении, но я думаю Эйлин гораздо сильнее, чем вы думаете, и она определенно будет в состоянии делать все вышеперечисленное вами и даже больше.

— Она не может родить вам детей.

— Я знаю все, что сделали с ней эти монстры.

— Почему, позвольте узнать, тридцатидевятилетний мужчина, который кажется достаточно умным, финансово независимым, не женат и не имеет своей собственной семьи?

Вот дерьмо. Придется рассказать ему что-то о Челси.

— По правде сказать, я женат. — Вижу, как бледнеет лицо Джорджа, и его руки сжимаются в кулаки. — Со дня на день бумаги о моем разводе будет подписаны. Мой брат, который также мой адвокат, усердно работал над тем, чтобы закончить все как можно скорее, и мне все еще нужно подождать, чтобы дело вышло на стадию завершения, но даже такой влиятельный адвокат как он, не может ускорить это.