Почти что сломанная жизнь - [35]

— Это было настолько невероятно, что я захотела большего. Ты показал мне место, где я уже не надеялась оказаться. С тобой я чувствую себя в безопасности, и я хочу попробовать это снова, если конечно, ты не против?

Запрокинув голову, Доминик смеется. По-настоящему хохочет.

— Я не только не против, я уже с нетерпением жду этого. — Он наклоняется и целует меня в губы, но не углубляет поцелуй.

— Я буду ложиться спать. Я устала и морально и физически, — говорю Доминику, пока он помогает мне спрыгнуть со столешницы. — Только запру все сначала.

Я совершаю свой обычный ритуал, проверяя все окна и двери; удостоверяюсь, что сигнализация включена. Потом поднимаюсь наверх, принимаю душ и переодеваюсь в пижаму.

Выйдя из душа, слышу, что Доминик тоже принимает душ в гостевой ванне.

Падая в кровать, всячески пытаюсь не заснуть, но усталость быстро берет верх.

Я ощущаю, как кровать прогибается, и сильные руки Доминика притягивают меня ближе к твердому, теплому телу, от которого исходит вкусный чистый аромат кедра. Чувствую, как он плотно прижимается ко мне, и глубоко вдыхаю.

Засыпая, мне кажется, что я слышу, как мужчина, крепко обнимающий меня, напевает.

— Ты полностью владеешь мной, Эйлин. — Он целует меня в макушку.

А может, мне это только послышалось.

Или может быть, они все же были сказаны. Эти слова.

Но все неважно, потому что за прошедшие три года, сегодня будет лучшая ночь.

И все потому, что я открыла ту чертову дверь.

Глава 20

Не раз я просыпалась этой ночью. Не раз я удивлялась, чьи это сильные руки обнимают меня. Ни разу я не испугалась.

Доминик всю ночь был словно приклеен ко мне. Я хоть и спала, но лежа в безопасности его рук, я могла чувствовать сквозь сон исходящее от него тепло.

Время от времени я ощущала нежное касание влажных губ, дарящих мне поцелуй то в щеку, то в затылок.

Когда теплые солнечные лучи касаются моего лица, я широко распахиваю глаза.

Немного отодвигаюсь назад и прижимаюсь к телу идеального мужчины, тихонько сопящего позади меня. В ту секунду, когда мое тело соприкасается с его, он усиливает хватку на моей талии и сильнее прижимает руку к моему животу.

— Доброе утро, милая, — бормочет он мне в ухо. Тепло его дыхания обжигает мою и без того чувствительную кожу и посылает по всему телу приятную дрожь.

— Доброе, — отвечаю я, закрывая глаза и наслаждаясь всеобъемлющим присутствием Доминика.

— Мне нравится просыпаться, обнимая тебя. Я запросто могу привыкнуть к этому, Эйлин. — Он легонько целует меня в шею. — Ммм, да. Это очень просто. — Он сдвигает в сторону лямку моей пижамы и нежными губами целует мое плечо.

— Думаю, мне это тоже понравится. — Наклонив голову в сторону, опускаю руку ему на бедро. Доминик самым очевидным образом возбужден; я могу чувствовать его прижимающуюся ко мне эрекцию. Он не придвигает ко мне свои бедра и не толкается в меня, чтобы дать знать, что хочет меня, но я могу чувствовать его желание.

И очень скоро, открыв в себе любящую часть меня, над которой они надругались, я надеюсь, смогу дать ему то, что ему нужно.

Но пока я уверена, что Доминик не будет принуждать меня к чему я еще не готова.

Его рука движется к верхней части моего бедра, затем он медленно проводит ею до моего колена.

Из его груди вырывается едва слышный стон, пока он оставляет поцелуи на местах своих прикосновений.

Этот звук проносится через меня, и с каждым разом я ощущаю себя все более возбужденной.

Вдруг то, что они сделали со мной, яркой вспышкой всплывает у меня в памяти, и все, что я только что чувствовала, тонет в ведре ледяной воды.

— Хватит, — говорю я Доминику.

Он убирает свои руки и отодвигается от меня так, что больше его тело не касается меня.

— Ты в порядке, Эйлин?

Я трясу головой и сворачиваюсь в комок.

— Детка, не делай этого, пожалуйста. Поговори со мной. Расскажи мне, что случилось. Я слишком надавил на тебя? — говорит он, беря меня за руку.

— Это не ты, Доминик. Я вспомнила о них. Я просто еще не готова к тому, чтобы мы делали следующий шаг. — Какая же я дура? Самый совершенный мужчина в мире кладет свое сердце к моим ногам, а я не могу ответить ему взаимностью в той мере, в которой он заслуживает.

— Все нормально. Я не спешу и никуда не собираюсь. — Он еще раз целует меня в щеку, и поднявшись, расправляет простыню и одеяло и выходит из моей спальни.

— Я приготовлю кофе, — говорит он на полпути вниз по лестнице. Эй, это мои слова. Я знаю, он не сможет включить мою кофеварку, а значит он приготовит нам чай.

Я улыбаюсь его тонкому намеку, вылезаю из кровати и спускаюсь вниз, в кухню.

— Я тут кое о чем подумал, Эйлин, — Доминик обнимает меня сзади, пока я включаю кофеварку и жду, когда вода нагреется.

— И о чем же ты подумал?

— Я хотел бы, чтобы мы купили зеркало.

Я застываю в его руках. Когда я смогу видеть себя, мне будет стыдно даже больше, чем, если бы я просто рассматривала свое отвратительное тело.

— Зачем? — спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более безразлично.

— Это еще один шаг в твоей реабилитации. Как насчет того, чтобы после завтрака мы сняли ту простыню, которая закрывает твой телевизор? И я имею в виду, снять насовсем? — Он обнимает меня и целует в щеку. — Начнем с этого.