Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы - [33]

Американский протестантизм — это разнообразное, пестрое и мощное культурное явление, к которому наш человек может быть склонен, будучи в тайне сердца американопоклонником…

Повторить путь апостола Павла

— Отец Андрей, вернемся к нашему основному вопросу: как человеку узнать Церковь Христову среди многих, которые претендуют на это имя?

— В Церковь Христову можно прийти несколькими путями: от большого ума и тревожного сердца, от большой боли или от непосредственного прикосновения Божией Руки.

От большого ума приходят те, кто ввергает себя в пучину «умных страданий»: кто думает, читает, спрашивает, мучается, боясь ошибиться. От большой боли приходят люди или потеряв близких, или тяжело болея, или теряя Родину и оставшись без работы и средств к существованию. Или же от больших грехов, когда человек так страшно нагрешит, что жить дальше ему становится невмоготу. Ну и, конечно же, люди приходят в Церковь тогда, когда Господь Бог прикасается к ним и говорит: «Вот здесь твое место».

Мы сейчас живем в странные времена. Парадокс нашего времени в том, что все разрешено и доступно, только ищи! Но искать — не получается… Человек ослабел, и интеллектуально, и нравственно, его познавательные и умственные способности очень сильно ухудшились. Ему, например, трудно надолго сконцентрировать внимание на каком-то трудовом процессе, он быстро устает. И это является преградой для серьезного поиска и познания.

Сейчас, как никогда, очень ценны люди, которые бы жадно искали Истину. Такие «Савлы» современности[57], которые приходят к Богу часто после различных тяжелейших метаний, перебрав все возможные философии и к чему только не обращавшиеся. Таким человеком был, например, иеромонах Серафим (Роуз). Он погружался в поиски Истины с головой: учил хинди, чтобы изучать индийскую философию, выучил китайский, чтобы читать Дао де цзин[58] в оригинале. Он ходил по всем протестантским и католическим церквям, пока однажды подруга не сказала ему: «В этой церкви ты еще не был». И Юджин (так его звали до монашеского пострига) зашел в православную церковь. И почувствовал, как двери закрылись за его спиной.

И это не путь избранного одиночки, подобный опыт имело множество людей. Например, ныне живущий и здравствующий архиепископ Берлинский и Германский Марк (Арндт) — человек очень достойный, подвижник и интеллектуал, один из авторитетнейших наших иерархов — в прошлом был лютеранином. У него своя история поиска и обращения в Православие. Или нынешний митрополит Каллист (Уэр). Он родился в англиканской семье, и, как он говорил, ему было достаточно протестантского христианства, пока однажды он не зашел в церковь, где служил архиепископ Иоанн Шанхайский. В церкви было очень мало молящихся. Служил сам владыка, и, хотя, как вспоминает митрополит Каллист, из того, что говорилось на службе, было практически ничего не понятно (у владыки Иоанна был дефект речи), но у юноши-англиканина возникло чувство, что церковь полна молящимися людьми.

Отчасти этот эффект могли создавать православные иконы, висевшие по стенам: изображенные на них святые словно молились вместе с прихожанами. Но только отчасти — у юноши было ясное чувство, что в церкви молящихся больше, чем можно было увидеть глазами. «И я почувствовал, — говорил митрополит Каллист, — что эта Церковь в полном смысле жива. Жива и полна молящихся людей».

— Но годен ли такой путь «полного погружения» для каждого человека?

— Мне кажется, что это путь современности, путь, который сегодня вменен в обязанность многим.

Владимир Соловьёв говорил, что христиане последних времен должны будут быть очень умными. Они должны будут, как через тернии к звездам, прорываться к Истине. Но, найдя Истину, они уже будут крепко ее держаться, их не обманешь.

У нас на самом деле есть все, чтобы повторить путь Серафима (Роуза) или Каллиста (Уэра) (или апостола Павла, в конце концов). Миллионы молодых людей включены в систему высшего образования и имеют возможность читать хорошие книжки, приходить в амфитеатры студийных аудиторий и слушать лекции выдающихся людей. Но немногие из этих миллионов нашли Господа.

Нынешнее поколение, конечно, приходит молиться Богу: молодые медики, музыканты, переводчики, журналисты, физики склоняются перед Крестом и Евангелием. Мы можем печалиться только о пропорциях: нам хотелось бы, чтобы хотя бы половина студенческой аудитории уверовала, а к вере приходит двое из трехсот. Многие не пришли, заблудились. Умные, молодые, энергичные, но беспутные и распутные, они прожигают свою жизнь, и знают об этом. И — тоскуют от этого.

Только Христос и Евангелие?

— Что сказать о человеке, который, смутившись проявлениями греха в Церкви — распрями, несовершенством священников и мирян, сложностями церковной истории, — решит остаться в стороне от любых конфессий и церквей, веруя, тем не менее, во Христа и с любовью читая Евангелие?

— Это хороший выбор. Только… в одиночку долго не повоюешь: твое христианство либо выдохнется, либо превратится во что-то, уже очень отдаленно напоминающее христианство.

Ты все равно к кому-то прибьешься, только это будет, скорее всего, какая-то радикальная секта, адепты которой будут считать себя лучше всех и говорить: «Все остальные погибнут, а мы, самые чистые, спасемся!» Но и там долго не придется задержаться, потому что и там от «человеческого фактора» никуда не скроешься.