Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик - [33]
– А законные – это какого года?
– Это те, которые устоялись до Хельсинкского соглашения. Те, что образовали Литовскую ССР, которую в 1990-м мы провозгласили независимой, в том числе от СССР.
– То есть Вильнюс и Клайпеда входили в эти законные границы?
– Входили, поскольку они были в составе Литвы.
– До какого года?
– Клайпеда была до 1939 года, когда немцы в самом начале своей экспансии ее забрали.
– То есть до начала Второй мировой войны?
– Да. Но до этого Клайпедский край был признан за Литвой и международными организациями, включая Лигу Наций, и самой Германией. У Литвы был договор с Германией о сотрудничестве – по границам, по территориям. И Германия еще до Гитлера признала, что Клайпеда – это суверенная часть Литвы. В Нюрнберге гитлеровский рейх осудили также за захват Клайпеды. А что касается Вильнюсского края, он был возвращен СССР независимой Литве в 1939 году – тогда еще была Литовская Республика, которая во всех своих конституциях писала, что ее столица – Вильнюс, хотя с 1920 по 1939 год он ей не принадлежал.
– Это как Израиль с Иерусалимом в свое время.
– Может быть. Но конституционно тогда нашей столицей был Вильнюс, временно оккупированный Польшей. В 1939 году его вернули Литве, а через полгода Сталин забрал всю Литву вместе с Вильнюсом. Но важно, что Вильнюс в течение столетий был столицей Литвы, поэтому всем, кто заводил разговор на эту тему, мы отвечали: «Что же вы, товарищи, хотите снова оккупировать, рвать на куски?» Поэтому за юридическую сторону вопроса мы не особо опасались.
– Это очень важный момент. У вас ведь есть оппоненты, которые говорят, что пакт Молотова – Риббентропа вы хотите признать незаконным, а вот вопросы о Клайпеде и Вильнюсе не поднимаете.
– Ну, пакт Молотова – Риббентропа, который мы и вы признали незаконным, не касался Клайпеды – она была отдана Гитлеру за полгода до него. А вот Вильнюсский край после крушения Польши заняла Красная армия, и вследствие переговоров часть его передали Литве. Все еще независимой.
Но вернемся к Съезду народных депутатов. Там все прекрасно понимали, что действия 1939 года – преступные, и в документе упоминалось, что последствиями их подписания были агрессивные или незаконные действия Советского Союза против соседних стран, в том числе против Литвы. Это зафиксировано. Помню, тогда даже из зала кричали: «Не голосуйте за эту резолюцию! Прибалты уйдут!» Но это было напрасно. И прибалты действительно вскоре «ушли». Но мы считали, что это не мы уходим – мы предлагали Горбачеву уйти от Сталина. Мы говорили: «Михаил Сергеевич, вы не должны оставаться его наследником, вы должны исправить его преступления».
– В те годы, когда Литва выходила из Союза, у вас уже было четкое представление будущего восстановленного государства?
– Фундаментальные вещи были ясны: у нас будет парламентская республика с демократическим, подотчетным народу режимом – настоящая, а не фиктивная, как советские; парламент будет избираться прямым всеобщим голосованием. Мы еще в советском литовском парламенте приняли поправку к местной Конституции, что законы Советского Союза действительны в Литве только в случае их подтверждения Верховным советом Литовской ССР. То есть мы поставили Литовскую ССР юридически выше Советского Союза!
– Но вы получили, что называется, асимметричный ответ из Москвы в марте 1990 года, когда Съезд народных депутатов СССР признал незаконной вашу декларацию о независимости.
– Да, и мы тоже приняли асимметричный ответ, что решение съезда СССР неправомочно для Литвы, потому что это решение соседнего государства.
– Но ведь вы все еще были в рамках Советского Союза.
– Не были. 11 марта мы провозгласили независимость и приняли временную Конституцию. 15 марта нам прислали решение, что впредь наши законы отменяются. Тут мы и сказали: «Товарищи, вы признали за нами три дня? Три дня мы были независимыми, а сейчас вы отменяете нашу Конституцию? Это немыслимо!»
– Но при этом на территории Литвы оставались советские войска.
– Да, это было силовым аргументом и, конечно, могло стать угрозой. Но не можем же мы продавать свободу по кускам из-за того, что есть какая-то угроза. Угроза есть и сейчас.
– И тогда вам предъявили последний аргумент – 18 апреля 1990 года СССР принял экономические санкции в отношении Литвы.
– Да, только этот аргумент не был последним. Последний предъявили в январе 1991-го, когда советская «Альфа» штурмовала вильнюсскую телебашню. До этого им казалось, что Литва будет экономически раздавлена и в стране последуют социальные беспорядки и протесты, но этого не произошло.
– Все-таки отчасти это имело место.
– Отчасти, но не так, как они рассчитывали, – что народ восстанет и сметет саюдистскую республику и новый демократический строй.
– Когда премьер-министр Литвы Казимира Прунскене объявила о повышении цен, она была вынуждена уйти в отставку (решение вызвало масштабные протесты населения, приведшие к серьезному политическому кризису в январе 1991 года. – А.Д.).
– Это не она «была вынуждена» уйти в отставку, а вся Литва возмутилась из-за ее решения, не согласованного с парламентом и противоречащего его воле. Прунскене подготовила экономические меры, предполагающие как минимум троекратное повышение цен без реальных компенсаций для людей. В это время наши враги в Риге, где находился штаб Прибалтийского военного округа СССР, конкретно готовились [применить силу] – они ждали, когда у нас поднимут цены. За ходом событий не только следили, но и заботились в Кремле.
Интервью с писателем-фантастом, автором (совместно с Г. Альтовым) «Шкалы оценок научно-фантастических идей» о возможностях объективной оценки НФ произведений.
Приведет ли приход к власти Барака Обамы к изменению внешнеполитического курса Соединенных Штатов? Экономический кризис, охвативший весь мир, в частности США, может повлечь за собой падение влияния однополярного политического курса, проводимого Вашингтоном, и изменить расклад в пользу многополярного мира, чему благоприятствует ось Москва-Пекин, считает Эмерик Шопрад (Aymeric Chauprade).
Книга, которую вы держите в руках, о наших современниках, людях ярких и незаурядных – известных писателях, поэтах, актерах, режиссерах, музыкантах, целите-лях, религиозных и общественных деятелях. И жанр ее, пожалуй, самый распространенный в средствах массовой информации – интервью, которые в разное время взяла, а потом и собрала в этой книге московская журналистка Марина Характерова. Ее книга – бесконечное уважение к героям, глубокая симпатия и даже трепет. И, конечно, низкий поклон ушедшим от нас… Здесь вы найдете ответы на многие вопросы: «Можно ли спрогнозировать успех?», «Какое будущее ждет Россию?», «Почему человек обречен на страдания?», «Какие роли чреваты для актера?», «Какие качества сегодня утрачены людьми, а какие доминируют?», «Что такое грех?», «Что не дано понять мужчине?», «Чувствует ли актер, когда в зале случайный зритель?», «Как написать шлягер?», «Почему ложь так живуча?», «Бывает ли стыдно за свою работу?», «Верите ли в летающие тарелки?», «Совместимы ли бизнес и творчество?», «Почему не состоялась судьба многих талантливых людей?». Хотите узнать ответы? Просто раскройте книгу, и вы не оторветесь от нее до самой последней страницы.
Книга одного из самых известных журналистов России сложилась за несколько лет, ее составили статьи, эссе, интервью и стихи Максима Шевченко.Автор размышляет о времени слома столетий, когда страна поднималась из ужаса небытия 90-х, входила в театр 2000-х и искала свой путь к свободе и справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.