Почему не Эванс? - [28]

– Бэджер, – сказал Бобби.

– Да, старина?

– Поди сюда.

Следующие пять минут они трудились в поте лица. А через десять минут Бэджер уже мог оттараторить назубок все указания Бобби. Добившись от него точного дословного повторения без единой ошибки, Бобби сел в двухместный «Фиат» 1902 года выпуска и стремительно помчался вдоль гаражей. Он поставил «Фиат» на площади Святого Якова и пошел оттуда прямо в свой клуб. Он позвонил по телефону, и два часа спустя ему доставили несколько свертков. Наконец, примерно в половине четвертого на площадь Святого Якова прибыл усатый шофер в темно-зеленой ливрее и быстро подошел к большому «Бентли», припаркованному там получасом раньше. Сторож на стоянке кивнул ему. Джентльмен, оставивший машину, с легким заиканием сказал, что его шофер вскоре ее заберет.

Бобби выжал сцепление и осторожно выехал со стоянки. Брошенный скромный «Фиат» остался ждать своего владельца. Бобби уже начинало нравиться его новое обличье, хотя верхняя губа еще зудела. Он направился на север, и вскоре мощная машина мчала его по Большой Северной магистрали. Это была всего лишь предосторожность. Вообще-то Бобби был уверен, что за ним не следят. Вскоре он свернул налево и, сделав крюк, направился в Хэмпшир.

Вскоре после чая «Бентли», урча мотором, подъехал по аллее к Мерроуэй-Корту. За рулем сидел важный и корректный шофер.

– Ага, – небрежно сказала Фрэнки, – машина подана. – Она вышла из парадной двери.

Сильвия с Роджером сопровождали ее.

– Все в порядке, Хоскинс?

Шофер поднес ладонь к козырьку.

– Да, миледи. Ее капитально отремонтировали.

– Вот и хорошо.

Шофер достал какую-то бумажку.

– От его светлости, миледи.

Фрэнки взяла листок.

– Вы остановитесь в… как это… в «Энглерс-Армз» в Стейверли, Хоскинс. Утром я позвоню, если машина мне понадобится.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Бобби подал машину назад, развернулся и помчался по аллее.

– Мне так жаль, что у нас тут нет места, – сказала Сильвия. – Славная машина.

– На ней можно развить неплохую скорость, – заметил Роджер.

– Я и развиваю, – призналась Фрэнки. Она с удовольствием отметила, что Роджер, судя по выражению лица, не узнал Бобби. Фрэнки удивилась бы, будь иначе. Она и сама прошла бы мимо, попадись он ей где-нибудь случайно. Маленькие усики выглядели совершенно естественно, придавая Бобби несвойственный ему чопорный вид, а шоферская ливрея довершала камуфляж. Голос тоже звучал отменно и ничуть не похоже на собственный голос Бобби. Фрэнки решила, что недооценивала его способности.

Тем временем Бобби устроился в «Энглерс-Армз». Ему предстояло сыграть роль Эдварда Хоскинса, шофера леди Фрэнсес Деруэнт, но Бобби практически не знал, как ведут себя шоферы в свободное от работы время. Однако он считал, что немного высокомерия ему не повредит. Он всячески напускал на себя надменный вид и держался соответствующим образом. Восхищение молоденьких горничных явно сослужило ему добрую службу, и вскоре Бобби узнал, что Фрэнки с ее аварией стала в Стейверли главным предметом пересудов. В разговоре с хозяином, тучным добродушным человеком по имени Томас Эскью, Бобби якобы ненароком и сам кое-что сболтнул.

– Юный Ривз был там и видел, как это случилось, – заявил мистер Эскью. Бобби возблагодарил господа за то, что дети так любят приврать. Теперь «авария» подтверждена свидетельством «очевидца». – Он уж думал, что настал его последний час, право слово, – продолжал мистер Эскью. – Машина неслась под гору прямо на него, но миновала парня и ударилась в стену. Просто чудо, что молодая леди не убилась насмерть.

– Ее светлость – дама живучая, – заявил Бобби.

– Это у нее не первая авария, правда?

– Ей везло, – сказал Бобби. – Но уверяю вас, мистер Эскью, когда ее светлость садится за баранку вместо меня, я всякий раз думаю, что настал мой последний час.

Несколько человек, присутствовавших при этой беседе, глубокомысленно покачали головами, как бы говоря: «Ничего удивительного, любой бы так подумал».

– У вас тут славно, мистер Эскью, – великодушно и снисходительно сказал Бобби. – Славно и уютно.

Мистер Эскью поблагодарил.

– Мерроуэй-Корт – единственное большое поместье в округе? – спросил Бобби.

– Ну, есть еще Грейндж, мистер Хоскинс. Правда, его-то поместьем не назовешь: там не живет никакой род. Грейндж пустовал много лет, покуда туда не вселился этот американский врач.

– Американский врач?

– Ну да. Его фамилия Николсон. И если хотите знать мое мнение, мистер Хоскинс, странные там творятся дела.

При этом буфетчица заметила, что при виде доктора Николсона ее мороз по коже продирает.

– Странные дела, мистер Эскью? – переспросил Бобби. – Ну-ка, ну-ка, что это вы имеете в виду?

Мистер Эскью угрюмо покачал головой.

– Кое-кто живет там не по своей воле. Их упрятали туда родственнички. Послушали бы вы, какие оттуда доносятся вопли и стоны, мистер Хоскинс!

– Куда же смотрит полиция?

– Считается, что так и надо. Нервные больные и все такое прочее, понимаете? Полоумные, которые еще не совсем свихнулись. Доктор – джентльмен, а стало быть, все в порядке, но… – Тут хозяин приложился к пинтовой кружке с пивом, его лицо почти полностью исчезло в ней. Наконец он вынырнул, с сомнением качая головой.