Почему люди болеют и умирают? - [10]
Перед нами зримо предстаёт сакральная история бытия, построенная по принципу креста, в своём перекрещивании смысловых сюжетов. Перед зрителем возникает мир "как процесс", явленный во времени от сотворения Эдемского сада до Армагеддона по горизонтали, от места Господнего на Святой горе до безобразного конвейера адской кухни по вертикали.
Перекрёстных сюжетов-посланий ни один, и ни два - их множество, но не произвольное, а чётко определённое мистическим прочтением Библии. Подобно символизму "Божественной комедии", Босх использует количественное повторение-перекрестие в изображении Эдемского сада равное числу дней творения книги Бытия. Изображая в центральной части триптиха искажение природы всего сущего, а не человека только, используется как сквозной образ тайны Вавилона - "матери блудницам и мерзостям земным".
Для понимания зашифрованного в "Саде..." тайного послания, важно число сущности "зверя багряного" сделавшимся "жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице..." Образы воздаяния-возмездия и мучений за извращение естества, так же согласуются с числовым кодом семи чаш и семи язв Откровения.
В триптихе не случайно так много движения и действия - "Сад земных наслаждений" можно использовать в качестве иллюстрации "психического как процесса".
Следуя за мистиками своего времени, Иероним Босх безусловно полагал наличие живой души - психики, не только у потомков Адама и Евы, но и у всех порождений природы. Согласно первой главе книги Бытия, все сотворённое не только живо, но и одухотворено: "Да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их".
Во времена "панпсихизма" наличие живой души приписывалось не только всем "плавающим, летающим, ползающим или ходящим" существам, но и всему, что растёт, цветёт и умирает под солнцем...
Творческий метод Босха - сквозное переосмысление иссохшей ясности Средневековья и выродившейся чувственности Возрождения. Творцу XVI века только и оставалось, что провести духовную ревизию рода человеческого: прошедшего ужасы чумы, пережившего крах иллюзий и надежд, ничему не научившегося и не захотевшего стать лучше.
Потому каждому утверждению гуманистов находилась у него горькая отповедь. Если Леонардо да Винчи утверждал: "Благая природа так обо всём позаботилась, что повсюду ты находишь чему учиться", то провидец Иероним горько возражает: "Благая природа? Так ведь один Бог благ, а мир грешен и лжив..."
Потому в центральной части "Сада наслаждений" предстаёт главное разочарование Творца. Во всеобщей неге и гармонии пред зрителем предстаёт подлинная цель обезумевшего творения - апокалипсический "зверь багряный", которого род человеческий собирает как нового Троянского коня.
"Зверь погибели", произрастающий из "Древа познания Добра и Зла", ещё не обрёл целостности, а пребывает как пазлы во фрагментарном, разобранном состоянии. Люди, звери, гады и даже растения (т.е. "вся тварь") только играют, коммуницируют - взаимодействуют с его частями, переиначивая прежние, положенные от Начала, взаимосвязи. Они ещё не додумались собрать части "зверя" воедино, но логика гедонизма и разнузданности неумолимо влечёт к его созданию.
Совсем неслучаен универсальный числовой код зверя - 666. Он не только бросает вызов Святой Троице, трижды "перезапуская" Творение мира - он необычайно удобен математически и статистически, технологически совершенен, как и вся новая "цифровая цивилизация". Он - ключ, дверь и путь в "Новое цифровое сознание" нашей эры...
Противоестественные образы соединения человеческого и звериного, даже растительного - триумф своеобразной всеобщей генной модификации, построение Вавилонской башни на останках природы изверженной из рая.
Плод познания добра и зла неизбежно прорастает в плоти, как личинки паразитов, а грех выступает катализатором бесконечной алхимической фабрики бесов, "имя которому легион"...
Если посмотреть на триптих с точки зрения бытовавшей концепции макро и микрокосма, то перед нами за "тёмными и загадочными" образами откроется настоящая медицинская энциклопедия.
Сформулированные в "Саде земных наслаждений" принципы здоровья и болезней, образуют цепь взаимосвязанных событий, охватывающих человеческие жизни от блаженства зачатия до огня преисподней, где главными участниками выступают Бог, природа и чуждые им демонических хищные существа.
Следуя средневековой традиции, Босх изображает болезни разновидностями химер - паразитирующих и пожирающих сотворённую Богом живую природу. Процессы, проистекающие из физиологической чувственности, становятся для микрокосма тем фитильком, который разрушает её защитные крепостные стены. Или, по крайней мере, открывает для чудищ входную дверь, превращая слабую, нагую, уязвимую плоть в лёгкую добычу, обречённую на мучительную смерть.
Непрерывный процесс пожирания болезнями "детей человеческих" так же подчинён особой логике, имеет свои законы и правила:
Во-первых, любая болезнь по Босху ни что иное, как демоническая химера, обладающая собственным интеллектом, ареалом обитания и предпочтением в выборе жертв. В мире много болезней, потому что чудовищ легионы.
1569-й год. Родоначальник купеческого рода Аника Строганов при смерти. Уже принят иноческий постриг и построен монастырь с родовой усыпальницей, но не может Аника отойти от мирских дел: неспокойно отцовское сердце за сыновей, строящих городки возле Уральских гор.Здесь, у Камней Господних, не прекращаясь, идет борьба за жизнь, а чужаков на каждом шагу подкарауливает лютая смерть. Воинственные вогулы, гулящие люди, кровожадные волчьи стаи, таинственное языческое наследство — кажется, сама Пермская земля восстает против русских первопроходцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Великие события, идя на землю, бросают вперед свои тени. Неземной фантасмагорией, тенью грядущего Апокалипсиса был пожар Москвы 1812 года. Событие насколько символическое, настолько и сокрытое от посторонних глаз уже в течение двух столетий. Роман "Московский завет", написанный в традициях русской мистической прозы "Мертвых душ" Николая Гоголя и "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова, приоткрывает завесу тайны, предлагая читателю понять прошлое и увидеть будущее с помощью волшебной силы художественных образов.
Матрона Московская (Никонова Матрона Дмитриевна 22.11.1881 г. по другой версии 22.11.1885 г. — 02.05.1952 г.) — родилась в крестьянской семье, святая Русской православной церкви.Значение её для минувшей, настоящей и будущей истории России трудно переоценить. До настоящего времени мы так и не поняли, что значит она для русской судьбы и какое место ей уготовано в нашем будущем. Роль Матроны Московской в жизни каждого обратившегося к ней человека столь велика, что сама духовная встреча со святой разделяет жизнь и судьбу человека на до и после…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Древняя книга; на её полях новая рукопись. Страницы сложились, вечность и время встретились: линия жизни пролегла в бесконечность. Человек увидел вселенную глазами Создателя.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.