Поцелуй - [3]

В принципе Гордон был холодным и расчетливым от природы. Безжалостный делец и вообще не очень симпатичная личность, он, тем не менее, сначала проявлял к Изабель нежность и внимание. Его сдержанность воспринималась ею как вызов, зато каждую улыбку, каждый знак внимания она считала победой, тем более впечатляющей, что больше он ни к кому так не относился. Она тогда была очень молода и очень заинтригована. Он казался ей таким знающим, таким могущественным. Надо сказать, и Гордону многое нравилось в Изабель, достаточно для того, чтобы счесть ее идеальной женой. В первую очередь, конечно, ее аристократическое происхождение, ее связи, которые должны были послужить и ему лично, и банку. Семейное состояние Изабель давно уже улетучилось, однако ее родня по-прежнему имела определенное влияние в общественно-политических кругах. Женившись на ней, Гордон тем самым повышал свой общественный статус, что для него было очень важно. А в дополнение к родословной Изабель обладала милой детской непосредственностью, которая не оставила равнодушным его сердце.

Перед этой доброй, открытой, чуткой девушкой было трудно устоять любому мужчине. А безупречное поведение Гордона, очевидная серьезность его намерений и изысканная манера ухаживать способствовали тому, что вскоре Изабель увидела в нем своего героя. Даже ее семья была в восторге, когда он сделал предложение. Родным Изабель казалось, что он будет ей идеальным мужем, ведь, несмотря на свою сверхжесткую деловую репутацию, он проявлял о ней такую трогательную заботу!

Однако к тому времени, когда Изабель познакомилась с Биллом Робинсоном, она из замужней женщины превратилась в одинокую сиделку, проводящую целые дни у постели больного. Голос Билла зачастую был единственным, что связывало ее с большим миром, находящимся за пределами ограниченного четырьмя стенами пространства. К тому же только Билл, кажется, искренне о ней заботился. Гордон вообще очень редко интересовался, как у нее дела, и сам ничего не рассказывал. В лучшем случае сообщал о том, что сегодня ужинать дома не будет или что завтра утром уедет по делам. Эти короткие беседы только укрепляли ее уверенность в том, что муж вычеркнул ее из своей жизни. А вот разговоры с Биллом открывали окно в другой мир. Для Изабель они были глотком свежего воздуха, спасательным кругом, за который она цеплялась мрачными ночами. За эти годы Билл стал ее лучшим другом, а Гордон превратился в чужака.

Однажды, на втором году их знакомства, она попыталась объяснить это Биллу. Тедди в последние недели стало хуже, Изабель чувствовала себя усталой, измученной и вдобавок подавленной тем, как холоден с ней в этот вечер был Гордон. Он заявил, что она только зря теряет время, нянчась с мальчиком, что все равно тот долго не проживет и ей надо с этим как можно быстрее примириться. Он сказал, что когда их сын, наконец, умрет, это будет благом для всех. Она со слезами в голосе рассказала об этом Биллу, и тот был потрясен бессердечием Гордона и его жестокостью в отношении Изабель.

– Я думаю, Гордон сердится на меня за то, что я столько времени провожу с Тедди и не уделяю ему достаточно внимания. – Ради мужа она иногда ходила на какие-то приемы, но не так часто, как ему хотелось бы. Гордон уже давно убедил ее, что она никудышная жена, и Биллу было неприятно слышать, как легко она с этим соглашалась.

– Мне кажется, в нынешних обстоятельствах естественно, что все ваше внимание сосредоточено на Тедди, – мягко сказал он. В последнее время в надежде найти для мальчика какое-нибудь чудодейственное лекарство он втайне проконсультировался с некоторыми медицинскими светилами, но их мнение не особенно вдохновляло. Судя по словам Изабель, у ребенка было прогрессирующее заболевание сердца, легкие работали плохо, и состояние организма в целом постепенно ухудшалось. По единодушному мнению врачей, будет чудом, если мальчик доживет до двадцати лет. Сердце Билла разрывалось, когда он думал, что предстоит пережить Изабель.

За эти годы их отношения окрепли. Оки часто разговаривали по телефону, а Изабель писала ему длинные философские письма – особенно по ночам, когда бодрствовала, сидя у постели Тедди. В последнее время ее постоянная забота о сыне вызывала ревность не только у Гордона, но и у Софи, которая чувствовала себя обделенной. И конечно, единственным, кому Изабель могла об этом поведать, был Билл.

В эти минуты для него все дневные заботы отступали прочь, все политические дрязги забывались. А Изабель во время их бесед вспоминала о тех вещах, которые в свое время были ей дороги, и словно переносилась в иное измерение, где Тедди был здоров, Гордон ее не отвергал, а Софи на нее не сердилась. Билл прививал ей новый взгляд на мир, они непринужденно болтали и часто смеялись. Время от времени он рассказывал ей о своей жизни, о людях, с которыми общался, о друзьях, которых любил, а иногда незаметно для самого себя вдруг начинал говорить о жене и дочерях, учившихся в колледже. Он женился в двадцать два года, и теперь, тридцать лет спустя, от их брака осталась лишь пустая оболочка. Синди, его жена, казалось, ненавидела все, что составляло жизнь Билла, в особенности его частые поездки, людей, с которыми он встречался, и мероприятия, на которых им приходилось бывать. Она испытывала глубокое отвращение к политике и к Биллу, который посвятил ей всю жизнь.