Поцелуй аиста - [12]

Александра: Да? На кухне она лучше прикрыта от мелких травм? Да она из них не вылазит! У меня на каждом пальце следы от терки! И это я еще готовить не люблю!

Катя: Так, может, поэтому и следы от терки?

Таня: Вот видите! Женщины о боли говорят, помнят, им важно эти воспоминания беречь — женщины вообще как накопитель информации выступают! И от того, что они все время помнят о боли и заранее ее боятся, — а это тоже защитная функция, чтобы женщину получше уберечь, — они и считают, что им больнее живется.

Александра: Что значит — считают? Что? Рожать не больно? Это все придумано женщинами, чтобы мужчин пугать?

Таня: Больно. Ну, так вот, смысл в том, что женщина психологически к ней готова лучше, она же и так все время в болевом таком разноцветном мире живет, как ей кажется. Женщина жалуется, плачет, кричит, но при этом она уже свой мозг давно подготовила к тому, что жизнь это вообще какое-то недоразумение, и сплошной заговор, и все время ей труднее всех, и поэтому по факту она через болевой период проходит по привычным рельсам. А мужчина с такой болью вообще никогда не справится — ему же надо знать, откуда ранение, как быстро залечить и забыть… Там, где можно бинт наложить, он наложит и забудет, я вас уверяю! А в родах бинт не наложишь. Тут нет объяснений… И когда растянуто во времени и вообще непонятно, что происходит, — это не мужское… А женщины с этим справляются легко. Они выговаривают свою боль, они выжалываются, они сами себе психотерапевты… Женская боль — медленная.

Катя: Вы правильно сказали — непонятно. Вот тут и начинается контроль над болью. Как только вы понимаете, откуда она берется, вам сразу легче. Поэтому во время родов надо все делать осмысленно, и тогда боль будет не для страха, а для сигналов, что и в какой стадии сейчас происходит. Не вы для боли, а боль для вас. И еще одна важная вещь: во время родов у женщины вырабатывается гормон радости…

Таня: Эндорфин.

Катя: Да. И если не обкалываться химией, то природное обезболивание включится и поможет. Природа умная.

Александра: Дура она, ваша природа! Иметь такие шансы и все так по-дурацки устроить?! Вот что ваша природа говорит: «Дорогой человек, женщина! Мне очень стыдно, но я не знаю, как предложить тебе ребенка другим способом! Я уж и так думала, прикидывала, и эдак, а потом махнула рукой и указала на первый попавшийся выход на теле. Вот отсюда будет появляться новая жизнь, ура…» Как?? Как через это отверстие может пройти трехкилограммовый ребенок??? Это же ненормально!!

Катя улыбнулась, кивнула, снова превратилась в лотос и закрыла глаза. Какое-то время все молчали. Сердитая журналистка Александра яростно ляпала по клавиатуре, делая вид, что глубоко всех вокруг презирает. Таня задумчиво потирала спину. А я просто лежала и думала о том, какой же безумный день сегодня. И он еще не закончился. Первой не выдержала Таня:

— А вы уже рожали, Катя, да?

— Три раза.

Да! Я тоже тогда в смотровой, словила кайф от этой фразы, сказанной очень просто, будто такие вещи каждый день происходят. Она — уже три раза.

И словно к нам в палату залетело запасное солнце. За окном уже стемнело давно, подвывала зима, а у нас — солнце.

И палаточный форум продолжился.

Таня: Да вы просто герой, Катя.

Катя: Нет, мне просто нравится рожать.

Мы все хором: Нравится рожать?

Александра: А вы что, как-то иначе рожаете? Альтернативно? Я вот один раз родила, так мне как-то сейчас не очень радостно!

Катя: Ну, в каком-то смысле я альтернативно рожаю, но главная альтернатива — здесь, я уже говорила.

(Указала пальцем на свой висок.)

Александра (саркастично): Слава Богу! А то я уже подумала, что в другом месте!

Таня: А расскажите, как вы рожали?

Катя: С удовольствием!

И мы улеглись поудобнее, чтобы живот не слишком давил на позвоночник и разные внутренние системы, и Катя рассказала нам свою удивительную историю.

ИСТОРИЯ КАТИ

Кате тридцать пять. Первого ребенка она родила в двадцать, второго — в двадцать пять, третьего — в тридцать, четвертого запланировали в тридцать пять, и план выполнили.

Первого рожали дома в море. Да-да! А что удивительного, что вы смотрите? Как могло быть иначе, если оба родителя родились и выросли на берегу и всю свою молодость провели под плеск волны и переборы гитары? Там и познакомились, там же и тогда поняли, что видят мир только в солнечноморском цвете. Молодой муж был инструктором йоги. Катя — просто влюбленным жителем Земли, и хотелось не дать урбанистическом системе уцепить дымной пастью самое дорогое — детей и мировоззрение. Духовно Катя была готова к такому шагу, а знакомые врачи-реформисты поддержали консультациями. В итоге в нужный срок большая компания во главе с Катей, мужем, врачом с аквалангом, другом с видеокамерой и несколькими опытными женщинами-подругами с медицинским уклоном выбралась в любимую бухту.

Было прекрасное черноморское утро, палатки раздувал ласковый ветер, кричали чайки, шумели реликтовые сосны. Катя с мужем погрузились в море, и там грелись, говорили, улыбались друг другу, а в моменты схваток муж массировал Катину спину, потом снова грелись, говорили, иногда выходя на песочек, иногда в тень, но всегда под присмотром великой природы и трезвых друзей. Когда схватки уже стали довольно серьезными и Кате больше не хотелось говорить, начали петь «Оммм». Катя сначала стеснялась издавать какие-то звуки, но в определенной фазе родов уже становится все равно, что думают о тебе окружающие, и «оммм» зазвучал и в исполнении роженицы. А ведь, оказывается, очень важно, как ты кричишь или стонешь, рожая! Если ты зажимаешься или твое испуганное тело орет, то это не очень. Нужно подружиться с болью, понять, что она партнер, важный участник события, сигнальный маяк того, что мышцы растягиваются, ребенок в пути, все нормально. Надо творчески озвучить свою боль, помочь ей округло, мелодично из тебя вытечь, заодно войдя в вибрацию с Матерью Природой. В какой-то момент Катя почувствовала, что вся черноморская прибрежная полоса поет с ней вместе, и раскачивается, и звенит в шаманском ритуале. Хотя не исключено, что это просто хвойный воздух такой концентрированный, дарящий языческие видения…