Поцелуй аиста

Поцелуй аиста

У тридцатилетней Евгении Ким — последняя неделя беременности и старой жизни. В старой жизни было много разочарований и обид, потеря любимого человека и работы. Евгения готовится растить ребенка одна. Кажется, разочарованы в жизни и все женщины вокруг: они постоянно жалуются на мир, ревнуют своих мужчин и ужасно жалеют себя. И нет конца-края вечной женской обиде. Но за всеми этими слезами — сильные характеры, и живучесть, и великодушие, и нежность. А главное — огромная любовь ко всему, что так ругаемо. А изматывающий страх перед родами все равно сменяется счастливым ожиданием сладкой минуты, когда на свет появится Главный Человек Всей Жизни.

Жанры: Современная проза, Современные любовные романы
Серии: -
Всего страниц: 80
ISBN: 978-985-6937-65-4
Год издания: 2013
Формат: Полный

Поцелуй аиста читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

взрослАя новогодняя сказка с чУдесными превращениями

из Простых людей в рОдители!


массА советов для начинающих рожать!

иСТории рождения!

сЛоварик беременной!

совЕты,

реЦепты

и толковАтель имен…



26 декабря. БОЛЬ

У меня внутри — завтрак и ребенок. Как не сойти с ума? Внутри меня, живого человека, другой живой человек. И образовался он из ничего. Еще можно допустить, что какие-то там клетки взяли и умно переделились между собой… Хотя тоже, извините, странно: как они так делятся, что из этого получается человек, похожий на меня? Гладкий, ровненький, с разными внутренними органами и внешними тоже — вырастает из точечек и пузырьков, надробившись из ничего до Личности?..

Ну, допустим, проблема только в том, что у меня с точными науками не сложилось, и фантазия скудная, и душит возрастной кризис, а все остальные нормальные женщины это клеточное цветение вполне могут представить… Но объясните мне про душу! Она как туда попадает? Душа, личность, судьба? Судьба уже там — в нем, в ребенке! Как она там оказывается, в какой момент?

Внутри меня — человек. Это чудо. Это невероятное чудо. Почему об этом не кричат на каждом углу? Почему появление нового айфона — несусветное событие, а появление из ничего нового человека — обыденность?

— Из какой консультации?

— Что?

— Из какой вы консультации, женщина?

— Я? Из пятой.

— Что ж вас так много из пятой…

Да, много. Такая очередь в приемной роддома. Человек восемь только беременных, а еще сопровождение.

Папа, вот, нервный, смотрит по сторонам с ужасом. Никогда столько беременных сразу не видел. Я и сама столько не видела. Тем более беременных, которые уже безапелляционно настроены родить детей и приехали именно с этой целью. Видно, что боятся и устали от оформительства. Сумки у всех, баулы… Явились с вещами немножко порожать.

Еще вчера я в роддом не собиралась. То есть собиралась, но не так скоро. И никаких предположений на тему, а как именно случается переход из нормальной жизни в роддомную, не было. По фильмам известно, что беременная женщина вдруг неожиданно охает, сгибается пополам, и все вокруг начинают суетиться, а дальше ее уже быстро везут по больничному коридору, она кричит, ругается, звучит тревожная музыка… Или веселая. Здесь все зависит от того, комедия ли, триллер, кем снят…

— Имя полностью.

— Евгения Григорьевна Ким.

— Японка, что ли?

Медсестра в приемном посмотрела на меня очень внимательно. Может, есть какие-то ограничения по национальному или расовому признаку, а я не знала? Вторая дама, которая заполняла бумаги, тоже взглянула, но без интереса. Японцы ее мало интересовали, вероятно.

— Нет.

— Полных лет сколько?

— 30.

— Беременность какая?

— В каком смысле?

— В прямом.

— Ну… Вот эта….

— Значит, первая. Роды какие?

— Какие роды??

— Ой, господи… Сколько раз рожала?

— Ни разу еще.

— Значит, первые. Вот так вот каждой пока объяснишь!

Вчера в женской консультации врач, глубокомысленно вглядываясь меж моих задранных ног, сказала:

— Напишем-ка мы направление вам в роддом. Что-то и ребенок низко, и шейка мягкая совсем, и тонус… А то потом Новый год, все врачи в отпуск уйдут, зачем вам это надо?

Я не знала, зачем мне это надо. Когда мама робко мне тот же вопрос задала, я не знала, что ей ответить. Зачем мне это надо? Просто, чтобы был ребенок.

Около девяти месяцев назад

— Алло, мам?

— А я как раз о тебе подумала. Ты там тепло одета? Перчатки не забыла?

— Не забыла… Мам…

— Женя, я тебе хорошего мяса купила на рынке, ты когда заедешь? Там ни сала, ничего, одно мясо.

— Мам, слушай…

— Женя, и мне надо, чтобы ты в субботу сходила на День рождения к Регине Ивановне! К ней племянник приедет, ему 35, он тоже холостяк! Ты меня слышишь, Женя? Хоть раз в жизни послушай меня!

— Мама, я беременна!

— …Господи… Что случилось??


Уже час я здесь, в приемном. Мама звонила раза три, переживает. Очередь движется медленно, каждая беременная несколько раз выходит из кабинета и возвращается, иногда к ней пытается зайти муж с сумками или так, с телефоном, нервничая: «Че так долго?» Мужчины как-то очень неуместны тут, и сами это чувствуют. Здесь такое чистилище, пропускник из суетного общего мира в странный женский, где будет что-то, что с мужчинами никогда не случится. Даже при условии, что сейчас мужчины куда сознательнее в детском вопросе, даже если они планируют приходить сюда каждый день, а может, и «рожать вместе», — все равно это исключительно женская территория. И вынесенное в коридор старое гинекологическое кресло оставлено у входа не просто. Пасти его подколенников, вывернутые наружу без анатомической целесообразности, — как две челюсти Цербера. И этот акушерский пес уже не выпустит тебя обратно, в привычную жизнь. Нет возврата…

Мужчины, стараясь не шарить взглядами по животам чужих женщин и креслу (как будто оно стыдное, а конструкция его секретна), обнимали своих, что-то бодро им шептали. Или сидели отрешенно, копались в телефонах. Рядом такие же отрешенные беременные — их беременные, чужие беременные, самые разные беременные с животами удивительных форм. Они, оказывается, разные у всех женщин.

— Рост, вес?

— Рост 165 плюс-минус.

— Вес?

— До беременности?


Еще от автора Тамара Григорьевна Лисицкая
Идиотки

Роман «Идиотки» — попытка реконструировать недавнее прошлое и осмыслить настоящее методом «жизнеописания» трех подружек-минчанок. Двадцатилетний срез времени — с 1985 по 2005 год — позволяет не только рассмотреть историю каждой, но и вспомнить, что происходило в мире и в Минске в этот же период.


Двенадцать

Это будоражащий нервы рассказ о том, как молодая провинциальная журналистка оказывается втянутой в необъяснимую, безумную и жестокую игру. Чем закончится игра, вы узнаете в конце романа.


Тихий центр

Не может быть, чтобы в XXI веке светская жизнь ограничивалась кафетериями! Молодые люди везде построены из одинаковых гормонов и амбиций! Но может ли быть яркая жизнь в «тихом центре» тихого города, и состоит ли смысл жизни в гламуре «такого особого качества»? И при всем этом не стоит сомневаться, что искренние чувства и бескорыстная помощь возможны…


Рекомендуем почитать
Забвение

Молодая врач Хоуп Бродерик стоит перед выбором: брак с нелюбимым человеком или потеря всего, чего она смогла добиться. Хоуп находит третье решение: объявляет своим возлюбленным и отцом их будущего ребенка совершенно незнакомого мужчину.Утративший память Клейтон Слейтер пока не в состоянии возражать ей… Но что будет, когда он вспомнит?Ответ на этот вопрос читатель найдет на страницах этого увлекательного романа.


Вещий князь

Середина девятого века. Далеко на севере Норвегии растет и мужает Хельги, сын местного ярла Сигурда. Пока еще он мало чем отличается от своих сверстников, но кое-кто уже знает – сыну ярла суждено когда-то стать князем в Гардарике – так называли тогда викинги русские земли. Черные друиды Ирландии, захотевшие вернуть свою былую власть, решили подменить душу юного воина, однако у них на пути встал кузнец Велунд и – даже не ведая о том – наш современник, музыкант «тяжелой» рок-группы.В труднейшей борьбе Хельги завоевал право возглавить дружину молодых воинов и повести их в первый заморский поход – за богатством и славой.


Боги и тени

Каждый день на закате она смотрит в окно и ждет, когда по дороге вдоль леса промчится четверка загадочных всадников. Никто кроме нее их не видит. Они - ее маленькая тайна, ее мечта. Но какую цены придется заплатить, чтобы эта мечта сбылась?


Конец фильма, или Гипсовый трубач

Искрометный юмор, социальная острота, политическое ехидство и утонченная эротика — отличительные черты прозы Юрия Полякова. И при этом многие мужчины считают его чуть ли не предателем, а многие женщины — профессиональным проводником по закоулкам мужской души.«Конец фильма, или Гипсовый трубач» — завершение сатирической эпопеи, не имеющей аналогов в современной отечественной литературе. Сюжет, лихо закрученный в первой части «Гипсовый трубач, или Конец фильма» и головокружительно продолженный во второй части «Гипсовый трубач: Дубль два», приходит к совершенно неожиданной для читателя и самого автора развязке.


Сирена

Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Человек на балконе

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!