Поцелуй аиста - [4]

Я долго выла тогда на краю этой пропасти. Вокруг бушевали ураганы пятой категории, разливались цунами, вулканы перекрывали воздушные самолетные коридоры, люди воевали и воевали без конца, террористы убивали и убивали, маньяки охотились, шпана с окраин резала друг друга ножиками по пьяни, молодые хищные блондинки дьявольски хохотали, ловя лучших мужчин на короткие юбки, экономический кризис расцветал, а листья с деревьев осыпались… Как в этом жить человеческому олененку, на которого реальность начнет охоту в первые секунды его маленькой жизни?

Но, навывшись от души, я утерлась и пошла дальше. Осторожно спустилась к своей маленькой поляне тоски и приготовилась жить так, чтобы защитить моего ребенка. В тот период я сама перестала быть ребенком. Во мне зародились ответственность и страх…

— Я боюсь жить, мама…

— Это токсикоз, Женя. Пройдет.

— Я тебе говорю! Квартиру обещают!.. Так плохо, что у вас только двадцать девять недель! Когда еще такой шанс будет, эх!

Я что, уснула? Пока записывался стук сердечка моего внутреннего человечка, я уснула на кушетке? Клуша, курица…

Медсестра Война пришла отвязать от меня датчики. Одной рукой отвязывала, другой говорила по телефону.

— Да не верю я, что честно будет. Ну, сама, Лиза, подумай! Тут же сколько блатных покруче! Уже давно тую квартиру назначили кому-то из своих! Все, ноги вверх и лежи!

О чем она?

— Вставай, пойдем.

— Куда?

Война засмеялась, имея в виду что я глупа бесповоротно и место мне именно там, куда зовут.

— ТУДА! Да куда сама ломишься? Руку давай!

Очень брезгливо, но крепко ухватилась за мою ладонь и потянула, помогла встать.

— Спасибо.

— Иди, вон, переодевайся. Степановна тебе сейчас в отделение отведет. Откуда ж вас столько сегодня?

Потом она вышла, а в смотровую заглянула другая беременная, уже прошедшая опись.

— Можно? — спросила она, глядя на мой голый живот.

А просто переодеться негде. Не в коридоре же… Вот и переодеваюсь прямо тут.

— Да, конечно! — очень по-светски улыбнулась я. Что тут такого? Все в порядке. Стоим, пузатые, переодеваемся, беседуем.

Женщина улыбнулась моему животу и… погладила его.

— Все будет хорошо! Да? Поможешь мамочке?

Ладони у нее были холодные и приятные. Раньше, если бы кто-то решил погладить мой живот, а я уже не успевала увернуться, я бы его втянула, чтобы стал поплоще, но тут не втягивалось. И сама женщина вдруг показалась такой комфортной, что я бы и рада была, если б она еще какое-то время не убирала руки с моего пузевича.

— Он поможет! — доложила женщина, улыбаясь. — Он у вас хороший мальчик…

Это был какой-то космос, причем мне, запуганной и одинокой, очень нужный сейчас. Спасибо тебе, женщина! Человек, спасибо!

— Откуда вы знаете, что мальчик?

— Чувствую.

— А что значит — хороший? Можете подробнее? Учиться хорошо будет?

— Ну, радость принесет.

— А ямочки? Ямочки у него есть?

Но тут вернулась Война, отругала за то, что я устроила здесь стриптиз, а нужно было выйти в душевую, вот же прямо и дверь! Трудно, что ли, выйти и там переодеться? Но как-то вдруг ее слова перестали добивать до сознания. Как будто та, другая беременная, наплела вокруг меня защитное поле. Война бушевала, ругалась, сердито цепляла датчики на живот той, другой, а я переодевалась в холодной душевой, на буром кафеле… И мне было все равно, что кафель бурый и холодный. Я бросила под ноги свитер, встала на него босыми ногами. И мне было все равно, что свитер на полу. И ерунда, что наклониться вниз физически невозможно из-за живота и от этого носок приходится надевать, отставив ногу в сторону. Все ерунда, все пустое.

В приоткрытую дверь я видела ту, другую.

Она лежала на той же кушетке, и сердечко ее малыша вырисовывало на ленте аппарата веселые кривульки. Так хотелось с ней еще поговорить! Ведь она точно все знает про то, что ждет! Ведь знает же, раз такая спокойная! Ясновидящая ли, опытная — все равно! Пару добрых слов пусть вколет еще, и я пойду ТУДА.

— А вы в первый раз?

Она подняла голову — из-за горки живота вынырнули два глаза.

— Нет, я в четвертый.

Ну ни черта же себе!

— Скажите, а это больно?

Она не успела ответить — прилетела Война:

— Так! Где моя Ким? Что за люди пошли, я вообще не понимаю! Ким! Сколько тебя ждать! У меня десять человек в приемной, а я тут с тобой вошкаюсь! Степановна! Забирай ее и уводи, а то доведет меня до инфаркта!

Мой домашний короткий халат едва сходился. Он задрался впереди из-за пуза до опасной высоты — глянуть бы, да зеркала нет. В халате-бикини, в носках с помпончиками и в сверкающих тапках я вынырнула из кабинетов обратно в коридор приемного отделения.

И все ожидающие своей очереди беременные с мужьями уставились на меня.

Их путь в новую жизнь еще только начинался, а я уже прошла столько первых трудных сантиметров! Хотелось что-то сказать им всем. Двинуть дальше солнечный месседж той, другой беременной.

— Все будет хорошо! Все получится! — громко сообщила я.

Тишина. Смотрят.

— Правда!

Переглядываются с выражением «дурочка какая то, что ли?» И снова — на меня.

Да. Не нужен им солнечный месседж…

Но я постаралась уйти с достоинством, прикрывая пакетом задравшийся халатик, сверкая тапочками в темноте коридора. ТУДА… Может, только я жду ободрения и каких-то космических сигналов, а все остальные с каким то другим настроением здесь? Может, правильно рожать — это без эмоций, хладнокровно? Кто объяснит? Кто?