Побратимы - [22]

Потом дед Закарья подошел к Темиргерею и Татув и поздравил их с возвращением сына:

— Помнишь, Темиргерей, я как-то тебе говорил, что в гнезде орла всегда есть кусочек железа… Теперь я вижу: твоя семья — гнездо орла. Мурза возвращается в семью закаленным тверже, чем железо.

— Верно говоришь, сосед, — заметил смущенный похвалой Темиргерей, разглаживая усы. — Я верил, что Мурза будет настоящим героем. Да и ты, кажется, в этом не сомневался. Или не так?..

— Так, истинно так, — подтвердил дед Закарья и, обращаясь к Татув, сказал:

— Вот видишь, соседка, если человек с чистым сердцем положится на свою судьбу, то его желание всегда сбудется. У твоего мужа чистое, светлое сердце…

— Ай-я, сосед, ты так сладко говоришь, что душа радуется, не то, что мой Темиргерей. Легче из камня вытянуть нитку, чем из него слово. Ты пришел сюда с кумузом, наверно, для того, чтобы спеть легенду о герое, да?

— Легенды я не знаю, а вот нашу народную песню о герое спою. Пришел я сюда с кумузом еще и потому, что ключ к языку нашего народа — в кумузе. Мурза много видел, много слышал, а вот родного языка — языка родника — давно не слышал. Вот я и хочу порадовать его звуками кумуза.

На перроне появился дежурный по станции, и из-за поворота, попыхивая белым дымком, показался паровоз. Все хлынули на платформу. Замелькали окна вагонов. Оркестр грянул бравурный приветственный марш из оперы «Хоч-бар». Подняв над головой букеты осенних цветов, пионеры вглядывались в окна вагонов, стараясь первыми увидеть героя. Поезд остановился. Взоры всех были устремлены на выходящих из вагонов пассажиров. Но Эльмурза не появлялся…

В стороне от всех стояли два человека. Одним из них был художник из Махачкалы, получивший предложение республиканского музея написать портрет героя, другим была Айзанат. Художник стоял в стороне потому, что хотел получше, со стороны, разглядеть натуру. А Айзанат потому, что боролась сама с собой: «А вдруг он посмотрит на меня левым глазом и пройдет не поздоровавшись… Или какое-нибудь обидное слово скажет… Он же горяч, как пуля, только что вылетевшая из ствола».

Вдруг все зааплодировали и устремились к хвосту состава, где на ступеньке одного из вагонов Айзанат заметила зятя. Рядом с ним стоял какой-то незнакомый мальчик. Через секунду около — них оказалась Базар-Ажай.

— Ну и двуликая! — не удержавшись от возмущения, воскликнула Айзанат. — Вы посмотрите на эту женщину, она первая попала в его объятия!

Художник оглянулся и удивленно посмотрел па гневное лицо соседки. Айзанат смутилась и отошла от человека в странной папахе — берете с хвостиком.

Потом Айзанат увидела бабушку Дарай, которая стояла на овечьей шкуре и с распростертыми руками, сгорбленная, смотрела, как Эльмурза принимает букеты цветов от пионеров.

Пробившись сквозь толпу встречавших, Эльмурза увидел бабушку Дарай и, подойдя к ней с незнакомым мальчиком, сказал:

— Я же говорил тебе, что вернусь невредимым… Зачем так постарела?

— О, дорогое дитя мое, теперь я могу спокойно и помереть. Слава аллаху, дождалась твоего возвращения, — тихонько сказала Дарай, обнимая Эльмурзу.

— Зачем помирать, бабушка… Смотри, какого орленка я привез тебе… Знакомься, это Виктор — братишка Аркадия.

Дарай привлекла к себе мальчика и погладила его по голове своей заскорузлой ладонью. Потом Эльмурза подошел к матери. Татув молча протянула сыну каракулевую папаху. Вновь раздались аплодисменты. И тут на шее Эльмурзы повис Арсен. Эльмурза поцеловал сына и стал его разглядывать: «Вот ты какой… Смуглый, как я… Глаза тоже мои… А лоб и брови — Марьям».

Арсен с любопытством рассматривал майорские звездочки на погонах отца. Осмелев, он дотронулся до сверкающих орденов и медалей, ну и конечно, потрогал Золотую Звездочку.

Подошла Марьям. Она показалась Эльмурзе еще красивее, чем прежде. Когда они обнялись, Зухра обхватила их обоих. Мурза сперва не узнал сестренку, потом воскликнул:

— Зухрашка, сестренка, как ты повзрослела! Невестой стала! А я тебя все еще маленькой представлял.

Эльмурза огляделся по сторонам. Марьям заметила его ищущий взгляд и спросила:

— Кого не видишь? Темиргерея?

— Нет… Отца вижу… Он с дедом Закарья сюда идет… А где Айзанат? Болеет, что ли?

— Айзанат вот там стоит, — подсказала вездесущая Базар-Ажай.

Эльмурза взял Базар-Ажай за руку и поспешил к Айзанат.

— Мамаша, ты чего здесь делаешь? Может, нездорова?

— Здорова, здорова, — смущенно ответила Айзанат. Эльмурза легко взял ее на руки. Увидев это, Темиргерей крикнул:

— Неси ее сюда, к нам…

Когда Эльмурза поднес тещу и поставил ее рядом с матерью, все приветливо заулыбались. Сюда же подошла и бабушка Дарай с Виктором.

Темиргерей степенно поздоровался с Эльмурзой и с Виктором за руку, заметив сыну: «С родными и дома успеешь наговориться… Видишь, сколько народу собралось… Все тебя ждут».

Эльмурза подошел к руководителям района. На перроне начался митинг по случаю встречи героя-земляка.

Только теперь художник смог как следует разглядеть Джумагулова. «Пожалуй, он интересней многих героев-дагестанцев, портреты которых мне пришлось писать», — заключил он, любуясь Эльмурзой.

Один за другим к Эльмурэе подходили люди и поздравляли его. Подошел и дед Закарья. Тронув струны кумуза, он запел народную песню о Герое