Побег куманики - [3]
figura : proportional, написал я уверенно, замешкался только на bebida favorita, но ведь не в этом суть, живу в Испании, знаю все языки, отвечу на все письма, девушкам можно не беспокоиться
про девушек я потом приписал, для загадочности
доктор говорит, что мои неприятности происходят от любви к словам, поэтому письмо такое короткое, в нем девятнадцать слов
октябрь, 12
inter pocula
в кафе приходил сын хозяина, фелипе, принес мне бутылку вина и вишню в бумажном пакете, говорит, что у меня день рождения,
вишня помялась и испачкала ему белую рубашку
никакое благодеяние не бывает безнаказанным, сказал я, он засмеялся и капнул на рубашку еще и вином, нарочно
фелипе — белозубый щеголь с ямочкой на щеке, у него добродушный широкий рот, хочется сунуть туда орех и ласково надавить на челюсть снизу
октябрь, 13
у одного писателя русского — я недавно прочел — красавицы пахнут бузиной и сушеными грибами, особо продвинутые — бергамотом, но только между ног
юноши у карен бликсен пахнут кориандром и географическими картами, от миллера, если верить анаис нин, пахло vigne vierge, только и всего
бабушка фелипе — сегодня мы пили у нее чай — любит лакричные подушечки и поговорить об altitude po й tique [9], у нее пурпурные, узко заточенные ногти, китовые пластинки в лифе и ребристые часы-луковица на ночном столике
она явственно пахнет тем, что моя бабушка называла остатки прежней роскоши и еще бутафорским клеем, самую малость
а чем пахнет доктор дора? не красавица, не юноша, не дивная театральная старуха, человек без пола, без возраста, пеньковый демон психоанализа в alparagatas
нет у нее запаха, оттого и говорить не о чем
октябрь, 13, вечер
toda la esperanza [10]
фелипе говорит, что дружка нельзя найти в интернете, как книжку нельзя купить в магазине, настоящие книжки бывают свалены в углу на чердаке снятой на лето рассохшейся дачи, или стоят в коробке с надписью papel у cart у n в библиотеке санатория, куда ты устроился сторожем, или на столике кафе, в коричневом шуршащем пакете, забытые кем-то, увидевшим кого-то очень нужного — за толстой стеклянной стеной, под дождем, на улице — и помчавшимся вслед, смешно натянув пиджак на голову
у фелипе волосы, как два взъерошенных сорочьих крыла, наверняка у него где-то есть секрет с монетками, запонками и разглаженной ногтями фольгой от шоколада
я показал ему тот самый сайт — две тысячи Любовей, — и он долго водил пальцем по экрану, как по затрепанной книжке с картинками, а я смотрел на его затылок, стоя у него за спиной
я мог бы рассказать ему про скрипку-восьмушку, молчаливого целовальника, лунную аскорбинку, отсыревшую пианолу, бумажные панамки стишков, и про то, как плохо рассказанные воспоминания изменяют прошлое, а плохо придуманные — будущее
я дал ему половинку своего мондоньедо и погладил по голове
Oktober, 13
Ув. герр Фрейзер!
Покидая Вашу клинику, где я основал и прославил фармацевтическую лабораторию, хочу заявить, что немало удивлен, мало того — преисполнен негодования.
Я рассчитывал на то, что в сложившейся ситуации за меня заступятся мои коллеги. А в особенности — Вы, доктор Фрейзер, человек, чье имя в науке стало известным благодаря моей многолетней работе и моим успехам на почве новейшей фармацевтики.
Глубокое разочарование, а также природная деликатность не позволяют мне вступать с Вами в дискуссию по поводу правомерности и моральной подоплеки ваших действий.
В свете последних событий мне остается только заявить о своем уходе, что я и делаю с горьким чувством невосполнимой потери.
Венский университет, где мы с вами имеем честь преподавать, числит в своих рядах девять нобелевских лауреатов в области медицины, я мог бы стать десятым, но политика Вашей клиники, а также равнодушие и зависть моих коллег не позволяют мне завершить исследования.
Если бы уважаемые коллеги, доктор Теодор Бильрод и доктор Карл Ландштайнер, столкнулись бы с подобным произволом, мир не знал бы о существовании четырех групп крови и отрицательного резус-фактора, не говоря уже об операциях по удалению желчного пузыря у высших приматов.
Прошу считать меня уволенным с первого числа следующего месяца.
С уважением,
доктор Й. Йорк,
MD, PhD, заведующий отделом
научных исследований института
внутренних болезней,
профессор медицинского факультета
(Венский университет),
председатель Научного консультативного
комитета (Зальцбург)
октябрь, 14
я получил ответ, точнее, два ответа
один от красивого парня, лукаса, он живет на мальте и делает по три ошибки в каждом слове
это хорошее место, там жила нимфа калипсо, и еще апостол павел жил три месяца
лукас работает в сен-джулиане, не сказал кем, пишет, что на фотографии я похож на его учителя истории, я мог бы быть его учителем, я, кажется, проходил историю в университете
мог бы поехать на мальту и стать его учителем, мог бы учить его
может быть, еще не поздно
это он! это он, я его сразу узнал! он снился мне в больнице и потом тоже
доктор говорил, что он был fantaseo — как это сказать? — плод воображения, но я-то знаю, что мне снятся взаправдашние люди, а не плоды
«Герои Лены Элтанг всегда немного бездомные. Место обитания, ощущение домашности им заменяет мировая культура. Можно сказать, что они с парадоксальной буквальностью воплощают мандельштамовскую формулу о том, что эллинизм – это печной горшок». Так отозвался критик Игорь Гулин об одном из текстов автора. Новая книга Элтанг продолжает традицию: это не только классический роман о русском писателе, попавшем в опасную историю на чужой земле, и не только детективная драма, в которой есть преступление и наказание.
«Сказки города Ноли» впервые были опубликованы в антологии «Русские инородные сказки» (составитель Макс Фрай), вышедшей в издательстве «Амфора» в 2004 году.
Рассказ вошёл в антологию эротической прозы, готовящуюся к изданию в АСТ. Сокращенная версия печаталась в толстом литературном журнале, с вырезанными откровенными сценами.
События нового романа Лены Элтанг разворачиваются на итальянском побережье, в декорациях отеля «Бриатико» – белоснежной гостиницы на вершине холма, родового поместья, окруженного виноградниками. Обстоятельства приводят сюда персонажей, связанных невидимыми нитями: писателя, утратившего способность писать, студентку колледжа, потерявшую брата, наследника, лишившегося поместья, и убийцу, превратившего комедию ошибок, разыгравшуюся на подмостках «Бриатико», в античную трагедию. Элтанг возвращает русской прозе давно забытого героя: здравомыслящего, но полного безрассудства, человека мужественного, скрытного, с обостренным чувством собственного достоинства.
«Другие барабаны» Лены Элтанг — психологический детектив в духе Борхеса и Фаулза: грандиозное полотно, в котором криминальный сюжет соединился с мелодрамой, а личность преступника интригует сильнее, чем тайна преступления. Главный герой романа — Костас Кайрис — начинающий писатель, недоучившийся студент, которому предстоит влюбиться, оказаться замешанным в дело об убийстве, унаследовать фамильное состояние и попасть в лиссабонскую тюрьму. Костас живет в доме, который ему не принадлежит, скучает по другу детства, от которого всегда были одни неприятности, тоскует по отцу, который ни разу не показался ему на глаза, любит давно умершую красавицу-тетку и держит урну с ее пеплом в шляпной коробке.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.