Побег - [20]

Шрифт
Интервал

"Вы на стороне дяди Роя или на стороне Братства?" Вот такой был вопрос, и на кону стояло ни много ни мало то, кто будет управлять общиной, когда дядя Рой умрет. Это была битва за власть, простая и без обиняков.

Мой отец был на стороне тех, кто верил, что окончательная власть должна быть у Пророка ФСПД. В целом это называлось "единовластие".

У дяди Роя было несколько приемных сыновей, которые были детьми предыдущего Пророка Джона Барлоу. Их власть поддерживалась тем, что они были племянниками дяди Фреда Джессопа, который, как епископ, отвечал за повседневную жизнь общины. Из-за родственной связи с двумя такими шишками при власти, приемные сыновья узурпировали часть власти и полномочия апостолов ФСПД.

Апостолы — это были мужчины, избранные Богом и посвященные в сан Пророком. В одно время в ФСПД, апостолы, наравне с Пророком, имели власть заключать брачные союзы. Они были глубоко вовлечены в формулирование общинной политики и считались достойными получать откровения от Бога, точно так же, как и Пророк. Пророк имел больше власти — фактически он был богом общины, но он делил некоторую власть с апостолами.

Если приемные сыновья смогут консолидировать всю власть у дяди Роя, тогда у апостолов не останется практически никакой власти в общине. Поскольку дядя Рой был болен и прикован к постели, посреди тех, кто хотели унаследовать его власть, происходили торги и свары.

Раскол в общине был нестолько серьезным, что моя мать прекратила разговаривать со своей сестрой, потому что та была замужем за одним из апостолов. Мне запретили общаться с друзьями, что огорчало меня. С другой стороны я верила, что Братство пытается уничтожить дядю Роя и забрать его власть.

Это было время ужасных подозрений и обвинений. Люди на стороне дяди Роя начали рассказывать истории про апостолов, обо всех тех ужасных вещах, которые они делали. Церковные службы превращались в такие споры, что мы начали с нетерпением ждать надвигающейся драки, чтобы поразвлечься. Разворачивающиеся сцены были намного более захватывающими, чем изучение Слова Божьего.

Это были странные времена. Несмотря на то, что со многими людьми нам запрещали разговаривать и дружить, на праздники все запреты отменялись. Мы всегда праздновали Четвертое Июля и Двадцать Четвертое Июля. Двадцать четвертое — это был день, когда Бригем Янг привел Святых Последних Дней в долину и сказал: "Вот это место!" Это был один из самых больших праздников, и у нас всегда были парады, угощения, танцы и фейерверки.

Моя семья увеличивалась бешеными темпами, потому что и у мамы и у Рози появлялись младенцы примерно каждые полтора года. Рози работала на полную ставку, поэтому моя мать занималась всеми детьми. Она расчитывала на Линду, Аннет и на меня, чтобы мы помогали ей ухаживать за нашими братьями и сестрами. Казалось, что мы только и делали, что нянчили младенцев.

Но однажды субботним вечером, когда Линде и мне было примерно тринадцать и четырнадцать, нам разрешили пойти на танцы в общине. Ни мама, ни Рози не могли пойти с нами, поэтому нас просто подбросили до школы. С восточной стороны зала была зона для молодых незамужних девушек. Мы всегда сидели там, потому что это было рядом с зоной неженатых юношей.

Мы с Линдой шли к заднему входу в школу, где было проще пробраться к девичьей зоне. Как только мы приблизились, двери распахнулись и оттуда галопом выскочили девочки. - "Бегите куда глаза глядят!" закричали они нам. Мне не нужно было повторять дважды и я побежала за ними, пока все не остановились у южного входа.

"Ой, фу!" — сказал кто-то. - "Он сцапал Лауру!"

Другой голос подхватил: "Она не заметила сигнала, и поэтому она осталась там одна, вот он до нее и добрался"

Лаура, моя рыжеволосая подруга детских лет! Мне было так жаль ее. Мы все еще были близкими друзьями. Ее отец не избирал сторон в расколе, поэтому не было причин по которым нам бы запрещали дружить.

Я слушала как другие девочки обьясняли, что старый человек, который искал себе еще одну жену, постоянно приходит в девичью зону на смотрины. Никто из молодых девочек никогда не хотел танцевать с тем стариком.

Девочке было запрещено танцевать больше, чем один танец, с молодым мальчиком. Она также имела право отказать мальчику, если он ее не интересовал. Но девочка никогда не должна была отказывать старшему или старому мужчине. Это считалось самым большим неуважением.

Были еще другие правила на танцах. Но не было никаких правил, запрещающих побег. Поэтому, когда одна из нас видела старика, направляющегося в нашу зону, она давала сигнал и все девочки убегали за дверь. Если одна из девочек отвлекалась или была рассеяной, она могла остаться позади. И это только что произошло с Лаурой. Нам всем было так ее жалко, но к счастью, она не вышла замуж за того старика.

Мы вернулись в танцевальный зал как только узнали, что опасность миновала. Молодые мальчики обычно ждали у дверей и нас тут же приглашали танцевать. Музыка, которую там играли, была то же самой музыкой, под которую танцевали Святые, когда впервые прибыли в Солт Лейк в девятнадцатом столетии. Мы танцевали вальсы и другие медленные танцы. Танцы были самым захватывающим временем в общине для нас. Это было единственным временем, когда нам позволяли общаться с мальчиками нашего возраста. За нами пристально наблюдали и мы бы попали в беду, если бы танцевали слишком часто с одним и тем же человеком. Мы должны были соответственно одеваться, что означало скромно и в простую одежду. Девочкам позволялось немного косметики и платья, но такие, которые были не слишком узкие и без глубоких вырезов на шее. Блестящие ткани и кричащие расцветки не допускались. Мальчики носили галстуки, строгие рубашки и брюки. Джинсы не разрешались.


Рекомендуем почитать
Деникин

Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.


Вся моя жизнь

Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.


Записки Н.А. Саблукова о временах императора Павла I и о кончине этого государя

Николай Александрович Саблуков (1776–1848) состоял при Дворе, командовал эскадроном Конного полка, шефом которого был великий князь Константин и явился очевидцем событий в течение всего 4-летнего царствования Павла I. Его «Записки» — это правдивость и искренность передаваемых фактов, беспристрастная оценка личности Императора Павла, хронологический порядок событий кратковременного царствования и описание трагической гибели государя Павла Петровича со слов офицера, сохранившего верность присяге и не запятнавшего свою честь связью с заговорщиками.Издание 1903 года, приведено к современной орфографии.


Они. Воспоминания о родителях

Франсин дю Плесси Грей – американская писательница, автор популярных книг-биографий. Дочь Татьяны Яковлевой, последней любви Маяковского, и французского виконта Бертрана дю Плесси, падчерица Александра Либермана, художника и легендарного издателя гламурных журналов империи Condé Nast.“Они” – честная, написанная с болью и страстью история двух незаурядных личностей, Татьяны Яковлевой и Алекса Либермана. Русских эмигрантов, ставших самой блистательной светской парой Нью-Йорка 1950-1970-х годов. Ими восхищались, перед ними заискивали, их дружбы добивались.Они сумели сотворить из истории своей любви прекрасную глянцевую легенду и больше всего опасались, что кто-то разрушит результат этих стараний.


Дневник

«Дневник» Элен Берр с предисловием будущего нобелевского лауреата Патрика Модиано был опубликован во Франции в 2008 г. и сразу стал литературным и общественным событием. Сегодня он переведен уже на тридцать языков мира. Элен Берр стали называть французской Анной Франк.Весной 1942-го Элен 21 год. Она учится в Сорбонне, играет на скрипке, окружена родными и друзьями, радуется книге, которую получила в подарок от поэта Поля Валери, влюбляется. Но наступает день, когда нужно надеть желтую звезду. Исчезают знакомые.


Мой век - двадцатый. Пути и встречи

Книга представляет собой воспоминания известного американского предпринимателя, прошедшего большой и сложный жизненный путь, неоднократно приезжавшего в Советский Союз и встречавшегося со многими видными общественными и государственными деятелями.Автором перевода книги на русский язык является Галина САЛЛИВАН, сотрудница "Оксидентал петролеум”, в течение ряда лет занимавшаяся коммерческими связями компании с Советским Союзом.