Победоносцев: Вернопреданный - [192]
Можно легко предположить, в ответ на какую фразу или распространенно изложенную мысль Константин Петрович отрезал:
— Да знаете ли вы, что такое Россия? Ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек…
Обер-прокурор, случалось, оскорбляемый и словом, и взглядом выходцами из других стран и конфессий, нередко подчеркивал, что он русский, живет в России среди русского народа и любит Россию. Это был вынужденный выпад, вынужденная самозащита. А лихой человек имел в 1903 году вполне конкретный облик. Зинаида Гиппиус передает реакцию мужа: «…кажется, Д.С. возразил ему тогда, довольно смело, что не он ли, не они ли сами устраивают эту ледяную пустыню из России…»
Тогда считалось чуть ли не обязательным бичевать власть и обер-прокурора. Мало что смыслящий в происходящем двадцатилетний Разумник Васильевич Иванов, блестящий в будущем литератор и жертва сталинского террора, в 1901 году в пересыльной тюрьме за антибоголеповские демонстрации оставил совершенно без внимания зверское убийство министра, продолжая рассуждать в заключении о заре новой жизни: «Но пока что мы сидели в пересыльной тюрьме, готовые на все худшее, но надеясь на все лучшее. Взрыв ликования произвело у нас известие о выстреле 8 марта Лаговского в ненавидимого всеми Победоносцева: «восточной» камере вместо назначенного концерта был устроен митинг с политическими речами [ну и «тюрьма»], — мы с нетерпением стали ожидать и дальнейших событий, и решения своей участи». Разумник Васильевич писал воспоминания урывками, клочками, пряча их от сталинского сыска. Наверняка если бы он меньше ненавидел обер-прокурора, то не перенес бы всего того, что ему было суждено перенести, и наверняка оставил бы более глубокий след в русской культуре. Ему бы по силам! В приведенном клочковатом фрагменте, как в капле воды, отражено глупое общественное мнение, которым забавлялись, не думая о грядущем, и вполне зрелые люди.
Никто в эмиграции, когда Мережковские были выброшены из России, чтобы подвергнуться унизительному существованию в Варшаве и Париже, не указал философу и писателю и его поэтически одаренной жене на пагубность подобного рода стандартной критики. Но Гиппиус писала свою книжку еще тогда, когда была известна лишь часть содеянного ВКП(б) и ее вождем Сталиным, которые довели террор «Народной воли» до апогея, превратив индивидуальный террор никчемных убийц в массовый. Его жертвы и сейчас подсчитать никто не в состоянии, несмотря на закупку американских и японских — своих-то нет! — сверхсложных электронно-вычислительных машин, учитывающих малейшие детали происходящих процессов.
Que faire?
Что ж было делать Константину Петровичу, который обладал священным даром предчувствия? Что же было делать обер-прокурору, который отдавал себе отчет, куда заведет Россию террор — ведь он был его непосредственным свидетелем? Он ушел из жизни, когда ядовитый плод уже давал свои плоды, но настоящий урожай оказался впереди.
В связи с личностью Победоносцева встает во весь рост проблема: что есть прогресс в России и что есть реакция? Понимали ли это современники обер-прокурора или плелись в хвосте тех, кто осуществлял информационный террор, подчиняясь уличному и не ожидая, что он перерастет в политический?
Василий Розанов считал, что весь талант Победоносцева ушел в отрицание, в мертвящую работу. Происхождением революция обязана его деятельности в эпоху Александра III. Розанов будто не заметил разгула террора, который разорвал на части освободителя крестьян. Не винтовкой и штыком, между прочим, не бомбой и пулей он их освободил, а единым росчерком пера. Для меня лично как автора этого психологического этюда крайне неприятен факт, о котором, однако, я не могу умолчать. 16 марта 1907 года, через неделю после кончины Константина Петровича, в «Санкт-Петербургском русском собрании» погромщик — иначе его не назовешь! — Владимир Митрофанович Пуришкевич, лидер крайних правых в государственных думах, создатель «Союза Михаила Архангела», один из убийц Распутина, в своей речи назвал покойного обер-прокурора великим прозорливцем, предсказавшим будущее, И сегодня работы Победоносцева «Московский сборник», особенно «Великая ложь нашего времени» и другие с каждым днем резче входят в интеллектуальный быт современной России. Куда уж тут деться от Пуришкевича. Проклятый возвращается!
Не каждое печатное слово вызывает уважение, и не каждое печатное слово заставляет обратить на себя внимание. Но есть слова, которые лучше иных отражают противоречивое отношение общества к тому или иному историческому персонажу, и очень часто полезно всмотреться в них, даже если и не разделяешь их основную направленность. Константин Петрович жил и умирал среди таких и похожих газетных слов. Они чем-то отличались от обычной публичной ругани, которая и раньше сопровождала труды и дни обер-прокурора. Вчитаемся в них медленно, строка за строкой, и тихонько перевернем страницу:
«Вдумчивый наблюдатель не назовет деятельность Константина Победоносцева иначе, как чисто революционной. Правда, он не был красным революционером… Он был белым, но на духовном облике его лежит та же [что и у красных] печать презрения к законам эволюции, тот же порыв к насильственной ломке существующего. Красные скачками идут вперед, такими же скачками он пытался гнать Россию назад. Победоносцев — человек одного тела с Робеспьером. Адвокат из Арраса, искренний враг смертной казни, чтобы спасти Францию, посылал на гильотину тысячи сограждан. Профессор из Москвы, на свой лад последователь Христа и горячий поборник русской государственности, во имя Христа душил все живое. Отрицательный полюс русской действительности, Победоносцев пошел войною на положительный, и Лев Толстой был предан анафеме: тени Джордано Бруно и Спинозы могли увидеть повторение своей истории. Монахи Соловецкого и Суздальских монастырей обратились в тюремщиков. Какие мрачные бездны таила душа этого человека, которому нельзя отказать ни в уме, ни в воле! Какая скорбь, что богатые дарования были направлены в сторону разрушения!.. Никогда не стеснялся Победоносцев в поругании идеалов. Перелистайте «Московский сборник», произведение пера бывшего обер-прокурора Синода: в злобе и отрицания тут превзойден сам Мефистофель. Рухнул дуб, под ним не будут больше застаиваться ядовитые испарения, в страхе бежит зверь, находивший здесь себе логовище…» Кто же ближе к истине — Пуришкевич и Менделеев или Розанов, назвавший «Московский сборник» грешной книгой, и Николай Бердяев, сравнивавший Победоносцева с Лениным и утверждавший, что «жизнь мира сего была пустой и злой и для Ленина, и для Победоносцева»?
В книгу Ю. Щеглова вошли произведения, различные по тематике. Повесть «Пани Юлишка» о первых днях войны, о простой женщине, протестующей против фашизма, дающей отпор оккупантам. О гражданском становлении личности, о юношеской любви повесть «Поездка в степь», герой которой впервые сталкивается с неизвестным ему ранее кругом проблем. Пушкинской теме посвящены исторические повествования «Небесная душа» и «Святые Горы», в которых выведен широкий круг персонажей, имеющих непосредственное отношение к событиям последних дней жизни поэта.
Юрий Щеглов. Жажда Справедливости: Историческое повествование. Повесть. / Послесловие: М. Шатров.Журнальный вариант. Опубликована в журнале Юность. 1987, № 11. С. 13–35.Повесть «Жажда Справедливости» знакомит с малоизвестными страницами гражданской войны на Севере России. Главный герой — сотрудник Наркомвнудела, крестьянин по происхождению и городской пролетарий по образу жизни. Восемнадцатилетний Алексей Крюков принял революцию как событие, знаменующее собой становление нового общества, в котором не только принимаются справедливые законы, но и выполняются всеми без исключения.Безусловно, историческая проза, но не только: вопросы, на которые ищет свои ответы Алексей, остаются и сегодня по-прежнему злободневными для людей.
До сих пор личность А. Х. Бенкендорфа освещалась в нашей истории и литературе весьма односторонне. В течение долгих лет он нес на себе тяжелый груз часто недоказанных и безосновательных обвинений. Между тем жизнь храброго воина и верного сподвижника Николая I достойна более пристального и внимательного изучения и понимания.
На страницах романа «Вельможный кат» писатель-историк Юрий Щеглов создает портрет знаменитого Малюты Скуратова (?-1573) — сподвижника Ивана Грозного, активного организатора опричного террора, оставшегося в памяти народа беспощадным и жестоким палачом.
Собственная судьба автора и судьбы многих других людей в романе «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга» развернуты на исторической фоне. Эта редко встречающаяся особенность делает роман личностным и по-настоящему исповедальным.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.