Победоносцев: Вернопреданный - [194]
Замечу, что под таким углом зрения личность Константина Петровича еще не освещали.
Никто не будет ратовать за интересы России! Никто! Но все будут требовать от нее участия и соучастия. Все! А если она пожелает идти собственным путем, ее начнут клеймить, начнут указывать, как ей жить, и пытаться подтолкнуть к действиям, противоположным ее истинным интересам. А разве не так?!
Он достаточно хорошо знал европейскую историю, знал, откуда вырастают цветы войны — цветы зла. Польский вопрос лишь выступает ассистентом в конфликтах, разъедающих континент. Основная линия фронта проходит между Францией и Германией, а после крушения старшего Бонапарта и Англия начинает выступать на стороне Парижа. Немецких войск в Крыму не было. Были сардинцы! Кто тогда думал об интересах России?
Ему вдруг привиделось, что посреди Литейного идет обоз с искалеченными воинами, который он встретил много лет назад на Тверской. Окровавленное белье, бинты, старые одеяла и шинели, понурые лошади и возницы, одетые в изодранные кафтаны. Он шире отодвинул штору и обратил внимание, что, насколько хватало взора, лента обоза не прерывалась. Лошадиные морды, костлявые бока, грязные, черно-бурые пятна на серых бинтах. Повозка за повозкой — и так без конца. Католики и протестанты забыли о своих православных братьях во Христе и подняли меч, защищая Константинополь. Тайна Крымской войны до сих пор — да-да, до сих пор! — не раскрыта. А Крым есть природная Россия, есть русская земля, потому что чужую землю от нападения — обратите внимание, именно от нападения! — русский солдат и матрос не станет защищать с такой дикой яростью, с таким праведным гневом. Недаром имена Нахимова и Корнилова врезаны в память народа. Недаром Эрих фон Манштейн получил фельдмаршала и стал называться лучшим гитлеровским командиром, завоевывая Крым. Недаром не то триста, не то четыреста тысяч советских людей в последнюю войну обагрили кровью развалины Севастополя — подсчитать невозможно. Нет, недаром!
Но Россия выжила да еще через двадцать лет опять схлестнулась с Турцией, защищая не чуждые ей племена. Кто тогда подумал о России, унижая ее Берлинским трактатом? А потом наступила эпоха мира. Однако европейские народы, возбужденные интернационалкой, и обезумевшие революционеры продолжали преследовать свои собственные, сугубо эгоистические интересы.
Россия попала в умело поставленный западными соперниками капкан мировой истории.
Парадокс в пользу России
Константин Петрович отошел от окна, зажег свет поярче и посмотрел на книжный шкаф, где стояли произведения его оппонентов, в том числе и издания Владимира Соловьева. Стекло отразило высокого крепкого человека, безукоризненно выбритого, с тщательно причесанными, поредевшими волосами, плотно поджатыми губами, моложавым лицом, довольно широкоплечего, с тщательно завязанным галстуком, присевшим, как бабочка, под воротником белоснежной рубашки, темный сюртук обрисовывал не обвисшую и не потерявшую прошлого контура фигуру, сквозь толстые очки в черепаховой оправе пристально глядели немигающим взором сероватые, чуть выцветшие глаза — ни дать ни взять геттингенский профессор: европеец высшего сорта, свободно вращающийся в любом обществе и говорящий с парижанином на отличном французском, а с прочими представителями континента, как то: с немцами, англичанами — пусть и островитянами! — и даже с итальянцами — на их родных наречиях. Вероятно, он знал и другие языки, а близкие славянские понимал без переводчиков. Латынь и греческий были подвластны ему как правоведу. Древнерусские тексты и церковно-славянские манускрипты он читал легко, без усилий.
Внешность Соловьева, манера держаться и одежда сразу выдавали в нем не европейца. Парадокс был в пользу России. И спорить здесь не надо.
Порыв Соловьева к единству вызывает, конечно, симпатию. Но достаточно ли хорошо он знал европейские народы и Европу? Его рассуждения об отказе от национального эгоизма далеки от реальной политики окружающих страну государств. «Исполнит ли она, Россия, свою нравственную обязанность?» — вопрошал Соловьев. На этот вопрос он ответить не в состоянии. Судьба людей и наций, пока они живы, в их доброй воле. «…Если Россия не исполнит своего нравственного долга, если она не отречется от национального эгоизма, если она не откажется от права силы и не поверит в силу права, если она не возжелает искренно и крепко духовной свободы и истины — она никогда не будет иметь успеха ни в каких делах своих, ни внешних, ни внутренних».
Англичане морили голодом ирландцев, давили индийцев, насильно отравляли опиумом китайцев, ограбили Египет…
«Глупости и измены тут нет, но бесчеловечия и бесстыдства тут много. Если бы возможен был только такой патриотизм, то и тогда не следовало бы нам подражать английским политикам…» Прекрасные мысли! Но разве лорд Биконсфильд Биконсфильдский позволит, чтобы на востоке Европы торжествовала нравственность соловьевского фасона?! «…Лучше отказаться от патриотизма, чем от совести. Но такой альтернативы нет».
Добавим: и не может быть. Тот, кто откажется от патриотизма, будет немедленно сметен с лица земли. Остальные-то не откажутся. Над каждым американским домом будет по-прежнему развиваться национальный флаг. Англичане не уйдут из Ирландии. Немцы до последнего издыхания будут цепляться за каждый клочок земли.
В книгу Ю. Щеглова вошли произведения, различные по тематике. Повесть «Пани Юлишка» о первых днях войны, о простой женщине, протестующей против фашизма, дающей отпор оккупантам. О гражданском становлении личности, о юношеской любви повесть «Поездка в степь», герой которой впервые сталкивается с неизвестным ему ранее кругом проблем. Пушкинской теме посвящены исторические повествования «Небесная душа» и «Святые Горы», в которых выведен широкий круг персонажей, имеющих непосредственное отношение к событиям последних дней жизни поэта.
Юрий Щеглов. Жажда Справедливости: Историческое повествование. Повесть. / Послесловие: М. Шатров.Журнальный вариант. Опубликована в журнале Юность. 1987, № 11. С. 13–35.Повесть «Жажда Справедливости» знакомит с малоизвестными страницами гражданской войны на Севере России. Главный герой — сотрудник Наркомвнудела, крестьянин по происхождению и городской пролетарий по образу жизни. Восемнадцатилетний Алексей Крюков принял революцию как событие, знаменующее собой становление нового общества, в котором не только принимаются справедливые законы, но и выполняются всеми без исключения.Безусловно, историческая проза, но не только: вопросы, на которые ищет свои ответы Алексей, остаются и сегодня по-прежнему злободневными для людей.
До сих пор личность А. Х. Бенкендорфа освещалась в нашей истории и литературе весьма односторонне. В течение долгих лет он нес на себе тяжелый груз часто недоказанных и безосновательных обвинений. Между тем жизнь храброго воина и верного сподвижника Николая I достойна более пристального и внимательного изучения и понимания.
На страницах романа «Вельможный кат» писатель-историк Юрий Щеглов создает портрет знаменитого Малюты Скуратова (?-1573) — сподвижника Ивана Грозного, активного организатора опричного террора, оставшегося в памяти народа беспощадным и жестоким палачом.
Собственная судьба автора и судьбы многих других людей в романе «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга» развернуты на исторической фоне. Эта редко встречающаяся особенность делает роман личностным и по-настоящему исповедальным.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.