Победители без лавров - [9]

Шрифт
Интервал

Книга вторая

Казимир Данковский, дед Дэвида Бэттла по отцу, эмигрировал в Америку в 1881 году потому, что его родители были бедные крестьяне, а отец второй жены оказался невыносимо образованным. С первого же дня, как Данковский начал добывать уголь на шахте «Ред-Флэш» в Суит-Уотере, штат Западная Виргиния, в его неторопливом славянском воображении все время жила мечта о новом побеге. Но этого пришлось ждать очень долго.

Тридцать лет он стоял на коленях в глубоких забоях и вгрызался кайлом в жирные угольные пласты. Ни большой заработок, ни уважение, которым он пользовался, как хороший работник, — ничто не могло заглушить мечту о бегстве из этих темных, душных, страшных туннелей в холмах Суит-Уотера. Казимир тысячу раз повторял жене Стелле: «Вот накопим денег и поедем дальше. Поедем в Акрон».

Двенадцаюго июня 1911 года случилось то, что случиться не могло. Уголь в Западной Виргинии — сырой, и рудничный газ в тамошних шахтах не образуется. Но в этот невероятный день забойщик в боковом штреке наткнулся на сухой пласт и вскрыл карман с метаном. От карбидной лампы на его каске газ моментально вспыхнул. Все, кто был в это время в штреке, задохнулись даже раньше, чем их завалило. По всем штрекам прокатился страшный грохот. Земля содрогнулась. Крепежные стойки ломались, треща, как ружейные выстрелы. Шахтеры в панике бросились из забоев к шахтному стволу, до которого была целая миля.

Десять человек погибли, не успев даже вздохнуть, и были погребены под обвалом. Еще двоих прижало к полу крепежными балками; они отчаянно кричали, а сверху на них сыпался уголь, но вскоре рот и ноздри им забило угольной пылью, и они смолкли. Казимир бросился на груду угля и сломанных стояков и яростно заработал кайлом. Он попробовал вытащить своего откатчика за ноги, но ничего не смог сделать. Только через полчаса он откопал его и, наклонив голову, направил свет лампы на черное лицо. Он снова принялся копать. Через три часа Казимир сел, прислонившись к стене, и погасил лампу, чтобы сберечь кислород. Со славянским стоицизмом он скрестил руки на груди и уснул. Это было в среду.

В пятницу измученная спасательная команда во главе с Калебом Паркером и Уолтером Данковским, расчищая путь и ставя подпорки, обнаружила первый труп. В течение следующих шести часов были найдены остальные одиннадцать погибших. Изуродованные тела сначала вытащили на мулах в штольню, а там погрузили на вагонетки и повезли к выходу из шахты, где уже двое суток терпеливо ждали их семьи. Теперь уже никто не плакал. И каждая семья брела за повозкой, в которой труп мужа или отца везли к конторе управляющего для официального опознания. Оттуда осиротевшие семьи, полные тревоги за свое будущее, поплелись в домишки компании, где они жили.

Спасатели пробились к Казимиру. Он сидел, прислонясь к стене и почесывая мощную грудь. Спасатели хрипло прокричали «ура», так что по туннелю прокатилось эхо, и Раймонд Фоли у входа крикнул наружу, что Данковский жив. Его жена и сыновья приняли весть о его спасении с той же выдержкой, с какой мирились с его гибелью. Только Пит, младший, присоединил свой голос к крикам толпы, когда Казимир появился наконец на поверхности земли и, щуря от яркого света глаза, неуклюже влез в повозку.

Молодой Винсент Карстайрс, владелец шахт, протянул Казимиру бутылку виски. Казимир отхлебнул большой глоток, вытер рот тыльной стороной ладони, потом отхлебнул еще. Винсент произнес едва слышно:

— Слава богу, хоть одного из вас спасли.



Казимир созвал всех своих восьмерых сыновей и, не тратя лишних слов, сказал:

— Теперь ваша очередь. Вы семеро будете теперь давать мне по десять долларов в месяц. А ты, Пит, пойдешь завтра на шахту. Десять долларов можешь оставить себе, тридцать будешь платить за комнату и стол.

Сыновья растерянно смотрели на отца. Тридцатилетний Уолтер спросил:

— Что с вами, папа?

Казимир считал всякие объяснения излишними, но, учитывая особые обстоятельства, вынужден был повторить:

— Теперь ваша очередь.

Они продолжали смотреть на него с недоумением, и он раздраженно добавил:

— Я вас кормил. Я вас вырастил. С меня хватит. Теперь ваша очередь.

В комнате стало вдруг нечем дышать, точно после взрыва в шахте. Потом Уолтер сказал:

— Значит, вы сами на шахту больше не пойдете? — А когда отец не ответил, он продолжал: — Папа, если вы плохо себя чувствуете после взрыва, так и скажите. Тогда другое дело.

— Разве я похож на больного? — сердито спросил Казимир. — И вообще, не все ли вам равно?

Уолтер отложил трубку, достал сигарету с цубехом[5] и медленно закурил. Братья с надеждой следили за ним. Уолтер собрался с духом и сказал:

— Вы говорите, папа, что на шахту больше не пойдете, и хотите, чтобы мы вас содержали. Но ведь Зам только пятьдесят три года.

— Это еще что? — спросил Казимир.

— Пятьдесят три года — ведь не старость, папа.

Казимир решительно махнул рукой, показывая, что возражения излишни.

— Как я сказал, так и будет.

Уолтер не сдавался.

— Это из-за взрыва, пала? Но ведь он не повторится. Раз не погибли, значит, вам суждено жить.

Отец ткнул в старшего сына толстым пальцем и спросил:


Рекомендуем почитать
Время украшать колодцы

1922 год. Молодой аристократ Эрнест Пик, проживающий в усадьбе своей тетки, никак не может оправиться (прежде всего психологически) от последствий Первой мировой войны. Дорогой к спасению для него становится любовь внучки местного священника и помощь крестьянам в организации праздника в честь хозяйки здешних водоемов, а также противостояние с теткой, охваченной фанатичным религиозным рвением.


Белая Мария

Ханна Кралль (р. 1935) — писательница и журналистка, одна из самых выдающихся представителей польской «литературы факта» и блестящий репортер. В книге «Белая Мария» мир разъят, и читателю предлагается самому сложить его из фрагментов, в которых переплетены рассказы о поляках, евреях, немцах, русских в годы Второй мировой войны, до и после нее, истории о жертвах и палачах, о переселениях, доносах, убийствах — и, с другой стороны, о бескорыстии, доброжелательности, способности рисковать своей жизнью ради спасения других.


Два долгих дня

Повесть Владимира Андреева «Два долгих дня» посвящена событиям суровых лет войны. Пять человек оставлены на ответственном рубеже с задачей сдержать противника, пока отступающие подразделения снова не займут оборону. Пять человек в одном окопе — пять рваных характеров, разных судеб, емко обрисованных автором. Герои книги — люди с огромным запасом душевности и доброты, горячо любящие Родину, сражающиеся за ее свободу.


Музыка пчел

Это не городок – это настоящий пчелиный улей. Все вокруг жужжат и суетятся. Здесь, как водится, полно трутней, но есть и трудолюбивые жители. Так, Джейк – когда-то веселый малый, обладатель самого высокого ирокеза в истории школы, теперь сломлен. Несчастный случай разрушил его жизнь, и парень не представляет, что делать дальше. Гарри – неудачник, на которого всем плевать. Он перебивается с хлеба на воду, смиренно принимая удары судьбы, которая не особо с ним церемонится. Алиса – разочарованная в жизни хозяйка пасеки. Пчелы, пожалуй, единственные создания, приносящие ей хоть какую-то радость.


Лес за Гранью Мира

Уильям Моррис (1834–1896) – английский поэт, писатель, переводчик, художник, дизайнер, издатель, изобретатель и общественный деятель, поистине выдающийся ум и во многом культовая личность Викторианской эпохи. В России Моррис известен преимущественно как социалист благодаря романуутопии «Вести из ниоткуда, или Эпоха мира» (1890). На Западе же его помнят в первую очередь как писателя, создавшего жанр фэнтези из искрящейся смеси рыцарского романа и волшебной сказки; писателя, чьё знамя позже подхватят Дж.


Диктатор и гамак

В новом романе Д. Пеннака переплетены воображаемое и прожитое, реальные факты его биографии и художественный вымысел, сюжет выстраивается на глазах у читателей, а сам автор является одним из героев книги.