Победителей не судят - [81]

– Да, это так, – нахмурившись, подтвердил Жан-Ив ле Дриан, – мы получили сведения из официальных источников о том, что во Франции сорок первого года русские повторили свой грязный трюк с всенародным голосованием, так же как это они сделали в Крыму нашего мира. Разве же можно доверять решение о будущем мироустройства малограмотным фермерам, пролетариям и мелким лавочникам?! Да это же нонсенс!! Такие решения следует принимать людям, которые хорошо образованны и посвящены в тайные движения международной политики…

– Месье ле Дриан, – назидательным тоном произнесла Николь Беллубэ, – скажите, а причем тут русские – я имею в виду, наши, современные русские? Как дипломированный юрист, хорошо владеющий историей вопроса, могу сказать, что первым легитимировать захваты территорий при помощи плебисцитов придумал не Путин, и даже не Сталин, а Гитлер. Практически все приращения территории Третьего Рейха, случившиеся до официального начала Второй Мировой войны, проводились через плебисциты. Саарская и Рейнская области, Мемель и, самое главное, Австрия. И только потом господин Сталин через плебисциты присоединил страны Балтии, а Путин вернул в состав России Крым…

– Мадам Беллубэ, – махнул рукой французский министр иностранных дел, – в любом случае плебисцит – это инструмент негодяев, ибо так называемый народ ни в коем случае нельзя допускать до решения важных вопросов. В противном случае для чего же тогда нужны профессиональные политики и управленцы, то есть мы с вами? Плебсу можно позволять только выбор между двумя абсолютно одинаковыми кандидатами, от имени которых мы, политики, потом будем принимать взвешенные и ответственные решения, ибо именно это и называется истиной демократией…

– Но-но, месье ле Дриан, – возмутился президент Макрон, – полегче на поворотах. Мы с вами тут вместе принимаем взвешенные и ответственные решения, а не вы принимаете их за меня. Все равно без моей подписи ни одно принятое вами решение не будет легитимным.

– Хорошо, месье президент, – пожал плечами ле Дриан, – как скажете. Ставьте свои подпись на чистом листе бумаги, а мы начертаем над ней вашу волю. Шутка.

– Месье и мадам, – жестко сказала Флоранс Парли, – пока мы тут с вами предаемся пустым разговорам, переливая из пустого в порожнее, там, в Сен-Дени, русские накапливают на плацдарме свои силы. Еще немного – и начнется вторжение. Мы должны думать о том, что мы можем предпринять для спасения ситуации, а не предаваться рассуждениям о том, кто из нас тут главнее.

– Какие еще русские, мадам Парли? – удивился Жерар Коллон. – Я же вам говорил, что среди тех, кто захватил коммуну Сен-Дени, нет ни одного русского, там только французы, правда, присягнувшие на верность коммунистической идее.

– К тому же, – поддержал коллегу Жан-Ив ле Дриан, – насколько нам известно по событиям в Польше и Германии, чтобы проникнуть из одного мира в другой, русским совсем необязательно накапливать силы на каких-либо плацдармах. Правительство Польши было арестовано прямо в Бельведерском дворце, а головорезы Роммеля, не потревожив внешних постов, внезапно оказались прямо на территории германских и американских военных баз. Думаю, что единственными условиями такого недружественного проникновения из одного мира в другой могут быть контроль территории на той стороне и наличие рядом достаточно мощного источника электропитания…

– Какой ужас! – воскликнула Мюриэль Пенико. – Это что же, получается, в любой момент сюда могут ворваться коммунисты этого месье Тореза и сразу арестовать нас всех вместе взятых, как они уже арестовали правительство Польши? Месье ле Дриан, вы же министр иностранных дел, должны же вы предпринять по этому поводу хоть что-нибудь! Обратитесь, наконец, в ОБСЕ, Совет Безопасности ООН или к нашим союзникам по НАТО. Должна же найтись и на господина Сталина какая-то управа!

– Успокойтесь, мадам Пенико, – довольно резко произнес министр иностранных дел, – правительство Польши само решило объявить войну господину Сталину, и его конец можно было счесть закономерным. Всходних крессов эти недоумкам захотелось, а потом еще и Польши от моря до моря. Сами напросились – на войне как на войне. Наше же правительство войны никому не объявляло, поэтому к нам такого отношения быть не может.

– Поэтому, – торопливо заявила Николь Беллубэ, – мы немедленно должны вступить в переговоры с этими людьми и их начальством. Необходимо как можно скорее выяснить, чего от нас хочет господин Сталин и какой разумный компромисс его устроит.

– Господин Сталин, – назидательно ответил Жан-Ив ле Дриан, – захочет, что бы мы оставили власть и все дружно пошли в какое-нибудь интересное место, желательно в тартарары. Разумным компромиссом, с его точки зрения, была бы наша ссылка куда-нибудь на остров святой Елены, что не слишком далеко от исходного варианта. Для того, чтобы заключить с этим человеком действительно взаимовыгодную сделку, нужно либо иметь сопоставимые с ним силы, либо иметь возможность оказать ему по-настоящему ценную услугу. Сил у нас не хватает даже для того, чтобы справиться с собственными бандитами и террористами, а что касается услуг…