Победа Великой армии - [89]

Ольга осталась в Париже, где ее благодаря ходатайству императора-регента приняли в школу при ордене Почетного легиона. Поскольку она была дочерью русского офицера, правитель, принимая такое решение, подавал сигнал, символизирующий новое состояние мира в Европе. В сопровождении гувернантки Ольга приехала в дилижансе в Майнц на каникулы.

Все они с нетерпением ожидали восхитительного момента, когда можно будет вернуться в Прованс.

* * *

Программа первого дня работы конгресса была очень насыщенной. Открывался он в десять утра мессой в кафедральном соборе Страсбурга в присутствии католических правителей, в том числе императора-регента Франции, императора Австрии, королей Испании и Польско-Литовского королевства. Одновременно планировалась протестантская служба в церкви Святого Фомы, где покоилось тело маршала Саксонского, на которой, в числе прочих, будут присутствовать король Саксонии, недовольный король Пруссии и король Швеции.

Потом все монархи и представители отправятся во дворец Рогана, где состоится первое заседание конгресса. Начнется оно в полдень, речью Гёте. По слухам, он собирался говорить о «культуре и мире в Европе». Затем состоится обед, и после него участники приступят к обсуждениям.

Наполеон решил провести утро в префектуре Нижнего Рейна, где он и жил: там он примет представителей от Эльзаса, а потом отправится во дворец Рогана, чтобы послушать Гёте. В пути его будет сопровождать маршал, командующий Рейнской армией.

Франсуа Бейль, заночевавший во дворце военного губернатора Страсбурга, встал в пять утра, чтобы проверить, как выполняются распоряжения. В сопровождении немногочисленной охраны он домчался галопом к мосту через Рейн. Охранявшие мост офицеры вюртембергского полка отдали ему честь. Маршал Бейль поговорил с полковником, наказал ему тщательно следить за исполнением протокола для монархов, не задевая их самолюбия. Затем он поехал обратно в город.

Он решил разместить вдоль улиц военных, представляющих различные части Рейнской армии, примерно в такой пропорции: две трети французов и одна треть немцев. Все мундиры были починены, штыки блестели на солнце, сиявшем на совершенно ясном ярко-синем небе. Толпа начала заполнять площади. Бейль отдал приказ привести сюда оркестры всех полков Рейнской армии: им велели играть марши до десяти утра, временно прекратить музыку на время богослужений и снова начать играть с четверти двенадцатого.

Маршал предполагал, что в полдень от Вильны до Лиссабона одновременно зазвонят колокола и звонницы всех церквей, соборов и молитвенных зданий Европы.

К префектуре Бейль направлялся не спеша, потому что у него было время в запасе. У подъезда ждала коляска Наполеона: большой открытый экипаж, запряженный шестеркой лошадей, с двумя кучерами впереди и двумя лакеями на запятках. Дверь открылась, из особняка вышел Наполеон в сопровождении маршала Бессьера, нового начальника его военного штата. Следом за Наполеоном шел префект в парадной форме, в шляпе с белыми перьями.

Наполеон больше не носил форму конного егеря и был одет в серый сюртук и белые кюлоты, на ногах — уже не сапоги, а черные туфли с чулками. Поднявшись в экипаж, он занял место справа, сделав маршалу Бейлю знак подойти и сесть слева. Взвод французских драгун поместился перед экипажем, отряд баварских улан — позади. Рядом с дверцами, по обе стороны экипажа, расположились два конника: маршал Бессьер подле Наполеона, полковник Арриги — подле Бейля. Они дружески кивнули друг другу, и Франсуа подумал, что жизнь полна странных совпадений.

Как только кортеж выехал на площадь, его встретила буря восторга. Огромная толпа людей гремела радостными возгласами «Да здравствует император!» и «Es lebe der Kaiser!» по-немецки: так кричали жители Бадена, бесконечными рядами переходившие по мосту через Рейн. Экипаж обогнул здание префектуры, проехал по набережной к мосту Святого Гийома, по которому пересек реку Иль, и продолжил путь по набережной Лодочников.

Тротуары заполняла густая толпа, оттесняемая к стенам и парапетам набережной. Люди, притиснутые друг к другу так, что им не хватало воздуха, не могли шевельнуться — разве что махать руками над головой. На женщинах красовались традиционные эльзасские наряды с длинными красными юбками и большими черными бантами на волосах, на мужчинах — черные штаны, расшитые жилеты и круглые шляпы. Детей, находившихся в первых рядах, тоже одели в традиционные костюмы, только маленькие.

Шум стоял оглушительный. Временами слышался металлический грохот оркестра, игравшего на площади Сент-Этьен.

Охрану порядка обеспечивали два полка Рейнской армии. Солдаты выстроились вдоль тротуаров лицом друг к другу. С одной стороны — французские вольтижеры в темно-синих мундирах и белых портупеях, перекрещивающихся на животе, в белых гетрах и черных кожаных киверах, украшенных красными султанами. С другой стороны — вестфальские пехотинцы в серых мундирах с зелеными обшлагами и странных головных уборах в форме митры. Возложенные на них задачи они выполняли спустя рукава, ограничиваясь лишь тем, что слегка отталкивали прикладами зевак, пытавшихся выскочить на проезжую часть.