По знакомым дорогам - [43]

Для надежности, чтобы действовать без промашки, Демьян Коротченко темной сентябрьской ночью с половиной отряда переправился на правый берег Десны, окопался там, замаскировался, а другая половина залегла на левом берегу реки. Услышав из Новгород-Северского гудок парохода, готового к отходу, партизаны приготовились и стали ждать. Скоро пароход показался, поравнялся с ними. Ударили по нему с обоих берегов из пулеметов и винтовок. Капитан, как выяснилось потом, был тут же убит, а его помощник смертельно ранен: они оба стояли на палубе во время нападения партизан. Тогда боцман, не выполняя приказа Коротченко: «Причаливай!», — попытался увести пароход назад, но опять начались залпы с обоих берегов, и, не зная, куда деваться, пароход закрутился на месте…

До тех пор он крутился, пока не подплыли на лодках партизаны, среди которых оказался бывший капитан-речник. Он встал за руль и по рекам Десна и Выть привел пароход в село Погребки, находившееся в руках партизан. Кроме ценного имущества, добытого на пароходе, было поймано несколько вражеских офицеров. Навигация по Десне прекратилась.

Разъяренные немцы, потеряв пароход, объявили большое вознаграждение за головы партизанских командиров. Оттого, наверно, что не знали они, кто овладел пароходом, в объявлении была и моя фамилия. За мою голову, то есть за голову Соколова, обещали двадцать тысяч рублей золотом. Помню, мне тогда это невольно польстило — изрядная цена!

А взятый пароход так и достоял в Погребках до дня, когда Новгород-Северский освободили партизаны. Они сами отремонтировали этот пароход, привели к пристани и передали городским властям как партизанский подарок…

Теперь на берегу Днепра залегли шестьдесят партизан под командой Ильи Шкловского, чтобы встретить пароход из Киева. Укрепились и замаскировались. Ждали долго. Уже казалось: напрасно. Но вот наблюдатели, выставленные для встречи парохода, сообщили: приближается! А вот вдали показался и пароход, медленно увеличиваясь. На палубе сидели гитлеровцы: это партизаны увидели, когда пароход поравнялся с ними.

Шкловский скомандовал:

— Огонь!

Все оружие — и пулеметы, и винтовки — было заряжено бронебойными пулями. Снаряд из противотанкового ружья попал в машинное отделение. Пароход сразу задрейфовал, его понесло к правому берегу. Гитлеровцы, как было видно в бинокли, от внезапного нападения ошалевшие до неподвижности, очнулись, задвигались. Заменили убитого рулевого, что-то сделали в машинном отделении: им удалось набрать пары и уйти обратно в Киев. Но не только этот пароход не доплыл, или, как говорят моряки, не дошел до Чернобыля. Фашисты вообще отказались от мысли возобновить пассажирское движение по Днепру, поняв, что каждая посудина с их флагом будет партизанской целью.

Через три дня мы без потерь форсировали Десну, обсушились на дневке в Краснянском лесу, потом незаметно нас тут никто не ждал — пересекли шоссейную дорогу Чернигов — Киев, три дня прожили в Хрещатинском лесу, отдохнули и двинулись дальше.

Глава семнадцатая

Двинуться-то мы двинулись дальше, да ушли недалеко. На Полтавщину пришлось пробиваться — с первых шагов. Фашисты не в шутку решили сказать нам «стоп» и со всех сторон обложили крупными силами в Ново-Басанском лесу. А лес этот совсем небольшой, и мы сразу лишились своего главного преимущества — маневра. Нас ждал бой с врагом лоб в лоб, нам ничего не оставалось, как пойти на врага тараном, чтобы вырваться на волю.

К селам, напичканным полицаями, гитлеровцы подтягивали танки и бронемашины. Нас окружали все плотнее.

Как же так получилось?

В район Нежина, в его леса, на два дня раньше соединения прибыл отряд имени Кутузова под командованием Цыбочкина и Попова. Мы послали туда же, еще глубже, разведку во главе с Андреем Дунаевым. В Нежинском лесу Цыбочкин встретился с командиром отряда «За Родину» Бовкуном и узнал: действует железнодорожная ветка Чернигов — Нежин. Наши мысли уже были нацелены на парализацию железных дорог, и естественно, что Цыбочкин обдумал и обговорил со всеми командирами, как взорвать железнодорожный мост на перегоне Вересочь — Дремайловка и надолго вывести из строя.

Бовкун усилил отряд нападения двумя взводами своих партизан. Да, взаимодействие продолжалось…

Наши бросились на мост с разных сторон. Слева тут же убили двух часовых, а справа завязался бой — там находилась землянка сторожевой охраны. Еще шла перестрелка, когда бойцы диверсионной группы отряда заложили под мост большую мину и отошли с электромашинкой, сообщив об этом Попову, а он просигналил общий отход…

Преследуя партизан и спеша на мост, фашисты взбежали на него, и в это время громыхнул взрыв. Мост рухнул.

Стрельба на мосту послужила Цыбочкину сигналом для налета на станцию Вересочь. Партизаны забрасывали гранатами каменный вокзал, где засели, отбиваясь, фашисты. А тут — взрыв моста, затем — пожар на вокзале. Гитлеровцы в панике выскакивали из здания и попадали под огонь партизанского пулемета. Немало гитлеровских солдат было уничтожено, станция, включая железнодорожный путь и стрелки, разрушена, склады с боеприпасами и продовольствием, награбленным для оккупационных гарнизонов в городах Украины, сожжены.