По волнам жизни - [144]
Исмаил взошел на кафедру, открыл журнал и начал перекличку.
Отсутствующих не было. Все на месте. Тридцать пять человек.
«Очень хорошо», — подумал Исмаил, и глубокое удовлетворение, словно свежая волна, охватило в этот миг его растравленное сердце. Он всегда бывал очень доволен, когда ученики являлись все как один. Маленькая радость, которая чуть ли не ценнее для учителя, чем надбавка к жалованью.
— Хасан Шкоза! — выкликнул он, ткнув карандашом в маленькую записную книжку, которую вынул из кармана. — Иди расскажи мне стихотворение!
Мальчик лет четырнадцати поднялся с задней парты, подошел и встал перед ним — низкорослый, с несоразмерно крупной головой и выпуклым лбом. Самый уродливый ученик не только в классе, но и во всей гимназии. Исмаил испытывал к нему антипатию, хотя как педагог старался подавить ее и быть с ним таким же приветливым, как и с другими.
Хасан Шкоза начал читать:
Родина! Да, вот это и была родина, а не маленькая Албания на берегу Адриатического моря, искромсанная договорами империалистических держав, омытая кровью героев, политая потом согнувшегося за деревянной сохой крестьянина, безжалостно ограбленная эксплуататорами! «Албания, ты честь мне оказала, албанца имя мне дала!» А как же! Большую честь оказала ему, Исмаилу Камбэри, эта Албания! Никогда не забыть ему насмешек французских друзей там, в Париже: «Единственная страна в Европе, где нет железной дороги! И где же находится эта Албания, о которой ты нам все толкуешь?» В Европе немало других крохотных государств, даже еще меньше, чем Албания, однако ни одно из них не сравнится своей отсталостью с его родиной! Сколько раз по пути во Францию, проезжая через Швейцарию или возвращаясь оттуда на родину, он любовался у открытого окна комфортабельного швейцарского вагона изумительным пейзажем Гельвеции, лазурным небом, сиявшим словно величественный сапфир над отрогами остроконечных, покрытых снегом и освещенных солнцем Альп, отражавшихся в голубых водах Локарнского или Люцернского озера, сколько раз невольно сравнивал — да и какой же албанец на его месте не сравнивал бы? — Албанию и Швейцарию: почему маленькая и красивая Албания не удосужилась стать второй Швейцарией на Балканах? Разве ее горы и озера не такие же прекрасные — если даже не прекраснее, — как горы и озера Швейцарии? Но тут он представлял себе свою родину, эту узкую полоску земли на берегу Адриатики, которая изнемогает во мраке невежества и ужасной нищеты. И юношеские мечты, высоко его возносившие, вдруг безжалостно швыряли его на землю. Однажды, когда чистый и свежий ветерок, дувший с перевала Сен-Готарда, обдувал лицо и играл растрепанными волосами, взгляд Исмаила упал на прикрепленную к узкому подоконнику небольшую бронзовую табличку, на которой было написано на четырех языках:
Ну конечно, было бы гораздо лучше для него не высовываться из окна, не уезжать из своей страны и не видеть этих цивилизованных мест! Албании ли с ее отсталостью догонять такую развитую страну, как Швейцария, всяк сверчок знай свой шесток, уж слишком далеко зашел он в своем воображении. И вот эту глубокую безысходность он привез с собой в отчий край, как хроническую болезнь. Но мучившую его немочь он заметил и у своих друзей, которые, как и он, учились за границей и потом вернулись на родину, но только телом, ибо душу оставили в чужих краях. Не единожды Исмаил вступал в спор со своим отцом, Хасаном Камбэри, когда отец выказывал себя горячим патриотом, утверждая, что когда-нибудь и маленькая Албания, сбросив вековую апатию, займет свое почетное место среди других развитых государств. Хасан Камбэри говорил, что у Албании есть все необходимые условия для того, чтобы стать такой страной! Часто слышал он от отца и о том, что Албания может стать второй Швейцарией. Отец казался Исмаилу одним из потомков тех албанцев периода национального Возрождения, которые даже в более глубоком мраке рабства мечтали об Албании независимой и свободной. Но этим мечтам теперь пришел конец, потому что даже этот кусок бедной, горемычной земли на берегу Адриатики захвачен фашистской Италией, которая пытается внушить албанцам чувство собственной неполноценности. Ну как же, велика честь называться албанцем и терпеть полный иронии и презрения взгляд директора школы — итальянца, когда ты берешь журнал и идешь в класс на урок албанского языка! Надо ли зажигать огонь любви к родине у этих юных отроков, которым, возможно, суждено страдать именно от этой любви, внушенной им поэтом и подкрепленной лекциями Исмаила? Надо ли все это маленьким албанцам, сегодня наполовину порабощенным, завтра по-настоящему презренным? А через несколько лет их и вовсе поглотит другая нация, как поглощается маленький ручеек полноводной рекой.
Ученик читал стихотворение монотонно, нагоняя на всех дремоту, и невнятно произносил слова. Время от времени Исмаил поглядывал на него краем глаза: о господи, до чего же он безобразен, какая большая у него голова! Затем смотрел на беспрерывно моросящий дождь, голые ветви абрикосового дерева и свинцовое небо, которое, казалось, никогда не прояснится. Да, такой вот дождь шел и там, в Париже, по несколько дней кряду, мелкий дождь… Но каким он был приятным! Из окна гостиницы в Латинском квартале, где он проживал, виднелся бульвар Сен-Мишель с мокрым асфальтом, сверкавшим от пестро мигавших электрических реклам, бесконечным кортежем блестящих элегантных машин, изящными и кокетливыми парижанками. Какими прекрасными были те осенние вечера в Париже, когда, ожидая с замирающим сердцем в нагретой калорифером комнате, прислушивался он к мелким, быстрым шагам, спешившим по узкому, покрытому линолеумом коридору, затем к легкому стуку в дверь, медленно открывавшуюся на его «Войдите!», и вот в дверном проеме появляется изящная фигурка Клотильды, Колетты или Жермены. Эти сверкающие капли дождя, нанизанные, словно бусинки, на волосы и брови, эта живописная картина на фоне темного коридора…
Книга популярного венгерского прозаика и публициста познакомит читателя с новой повестью «Глемба» и избранными рассказами. Герой повести — народный умелец, мастер на все руки Глемба, обладающий не только творческим даром, но и высокими моральными качествами, которые проявляются в его отношении к труду, к людям. Основные темы в творчестве писателя — формирование личности в социалистическом обществе, борьба с предрассудками, пережитками, потребительским отношением к жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своем последнем завершенном романе «Взгляни на арлекинов!» (1974) великий художник обращается к теме таинственного влияния любви на искусство. С небывалым азартом и остроумием в этих «зеркальных мемуарах» Набоков совершает то, на что еще не отваживался ни один писатель: превращает собственную биографию в вымысел, бурлеск, арлекинаду, заставляя своего героя Вадима Вадимовича N. проделать нелегкий путь длиною в жизнь, чтобы на вершине ее обрести истинную любовь, реальность, искусство. Издание снабжено послесловием и подробными примечаниями переводчика, а также впервые публикуемыми по-русски письмами Веры и Владимира Набоковых об этом романе.
Альберт Бехтольд прожил вместе с Россией ее «минуты роковые»: начало Первой мировой войны, бурное время русской революции. Об этих годах (1913–1918) повествует автобиографический роман «Петр Иванович». Его главный герой Петер Ребман – alter ego самого писателя. Он посещает Киев, Пятигорск, Кисловодск, Брянск, Крым, долго живет в Москве. Роман предлагает редкую возможность взглянуть на известные всем события глазами непредвзятого очевидца, жадно познававшего Россию, по-своему пытавшегося разгадать ее исторические судьбы.
Э. М. Форстер (1879–1970) в своих романах и рассказах изображает эгоцентризм и антигуманизм высших классов английского общества на рубеже XIX–XX вв.Положительное начало Форстер искал в отрицании буржуазной цивилизации, в гармоническом соединении человека с природой.Содержание:• Куда боятся ступить ангелы• Рассказы— Небесный омнибус— Иное царство— Дорога из Колона— По ту сторону изгороди— Координация— Сирена— Вечное мгновение• Эссе— Заметки об английском характере— Вирджиния Вульф— Вольтер и Фридрих Великий— Проситель— Элиза в Египте— Аспекты романа.