По ту сторону пламени - [62]
— У нас еще есть время, — я разминаюсь в центре футбольного поля, пока по отчаянно дребезжащим трибунам носятся, звеня клинками, Наас и Тони. — Все будет…
— Хорошо, — говорит Кан. Прижимает ладонь между лопаток. — Только держи спину ровнее. Вот так.
Я сбиваюсь с ритма упражнения.
Слишком близко. Запах дыма и пота. И кожи, хоть он давно не надевал своих смертоносных перчаток. Кан занимается со мной каждый день, выбирая момент перед закатом, когда Наас отправляется на поиски рогатой тени. Неизменно перехватывает в узком коридоре, улыбается до ямочки на правой щеке и ловко подбрасывает нож. Рядом на кухне болтают влюбленные. Девушка нежно смеется, свистит закипающий чайник. Их хватило на три тренировки: Тони уже прошел инициацию, а Айяке не нужно уметь бегать и драться, чтобы сдать экзамен второго блока. Я молча принимаю оружие. Верчу в деревянных пальцах. Мне плохо дается эта наука, но Кан, похоже, доволен. Занятия напоминают танец: я отхожу, он наступает.
Я помню про красавицу Энид. Он явно хочет забыть.
В пустом городе, где замирают звуки, сложно забыть что-либо по-настоящему.
— Хотела сбежать от меня сегодня? — с усмешкой спрашивает охотник, перенося вес с носка на пятку. Готовится напасть. Спустя десятки учебных поединков я знаю его привычки и тело чудовищно… тесно. Теперь он мало разговаривает со мной, предпочитая действовать.
Наверное, оттого, что я снова и снова задавала вопросы о Нине. Кан дергал уголком рта и менял тему.
И кто здесь убегает?
— Променяла на этих двоих? — вплотную. Приходится задрать подбородок, чтобы смотреть ему в глаза, а не между ключиц.
— Да, — вскидывает брови. Перевожу дыхание и убираю со лба влажную челку.
— Почему? Я такой страшный? — нет… Да.
Но и я — такая. Сегодня одна из колонн в подвале раскололась, повинуясь моему желанию и давнему воспоминанию:
— Конечно — она, а кто еще?! Бога ради, комната была заперта снаружи! Она даже впустить никого не… — прикрытая дверь не гасила яростный шепот. Полночь. Я проснулась от боя часов в гостиной и вышла в туалет. Щенок умер неделю назад. Тогда я зажимала уши и прятала мокрое лицо в коленях. Ничего не сделала, чтобы защитить. Не пошевелилась, когда визг наконец оборвался.
Лучше он, чем я.
— Ей только шесть!
— Она сказала, что он умрет! Сказала, только увидев его! Она убила его, она больная, надо…
Я ударила дверь, ударила колонну, папин голос тоже треснул на части — как я и хотела. Он не имел права так говорить.
— Я не знаю. Я тебя не знаю, — возвращаюсь в жаркую реальность.
— У нас еще будет масса времени познакомиться поближе. Когда вернемся, — в тонкой майке и шортах я чувствую себя голой под его взглядом. — Я жду этого с нетерпением. Кстати, как у вас там продвигается с тварью?
Прикусываю губу и пожимаю плечами. Стискиваю скользкую от пота рукоятку ножа. Он еще долго терпел прежде, чем перейти к сути. Не стоит грубить. Мы
должны вернуться союзниками, если я хочу выжить в Университете. В пятом блоке охотников.
— Вы в Отрезке, кишащем тварями, Аваддон. Никто не удивится, если вернутся не все, — мягко выдыхает тварь — в моей памяти. Когда Плутон это сказала? В ответ на…?
— Нормально. Неплохо. Думаю, уже скоро, — пусть Кан найдет мою улыбку многообещающей. Пусть думает, что умнее всех. Перехватываю оружие и провожу вполне успешный захват. Парень хрипло смеется и повторяет:
— Хорошо, очень хорошо! — вырывается. Он гораздо сильнее. Заламывает руки, ловит за волосы, заставляя мучительно выгнуться. Выкручиваюсь до ломки в суставах, лезвие режет воздух. Черт. Шепот огнем обдает ухо:
— Ты быстро учишься. Мне нравится. Люблю достойных противников.
Сиплю раньше, чем успеваю подумать:
— Тот, кого ты убил, был достойным?
— Чт… — хватка на секунду слабеет. Выдергиваю запястья, бью в солнечное сплетение. Отскакиваю и выплевываю:
— Я видела пятно на ковре. Не ври, что это Нина. Нины здесь нет, а квартира открылась!
Его верхняя губа дергается, на секунду обнажая зубы в оскале. Кан бросается вперед. Я пропускаю удар. Внутренности скручивает. Пытаюсь глотнуть воздуха, но не…
— Ты ни черта не знаешь обо мне и о ней!
Во рту разливается вкус металла. Кан бьет по ногам. Прижимает к земле, навалившись сверху и фиксируя локти до рвущей жилы боли. Слезы обжигают глаза:
— Ты убийца. Она трусиха. Вот и все.
Нинин брат рычит:
— Как будто я хотел убивать ее! — я смеюсь. Кан встряхивает меня, как куклу. Клацаю зубами, прикусывая язык.
— Ты такая же! Не можешь не нарываться! Тты… чертова Нина…! Я не просил многого — только не высовываться! Был хорошим младшим братиком. Украл партию экспериментальных оберегов, их бы на несколько лет хватило! Легче легкого! Наслаждайся жизнью без тварей! Присматривай за родителями! Не раскалывай голову подруге, даже если она увела твоего ублюдочного парня! Неужели сложно?! Но сестренка как всегда умудрилась все испортить своей чертовой магией. И позвонить мне: конееечно, кому еще решать ее проблемы?! Девчонка умирала! Ей бы никто не смог помочь. Думаешь, я не пытался?! — в поясницу упирается колено. Кашляю пылью и кровью — алые брызги исчезают, стоит моргнуть. Кан наклоняется ближе. Мечи перестали звенеть, в наступившей тишине его голос сочится ядом:
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Язвительная фейри, сексуальный король и запретное желание, глубокое как сам океан… Когда-то я была принцессой фейри, и в моём распоряжении имелась вся морская магия. Теперь? Я гонимое сверхъестественное существо в убогом магазинчике, и я лишена своей силы. Утешением мне служат лишь чёрствые печеньки, пластинки Элвиса и хула-хуп. Но тут прибывает смертоносный и сексуальный король фейри, который отбирает у меня и это. После того, как брутальный король швыряет меня в тюрьму, я заключаю с ним сделку: моя свобода в обмен на помощь ему в поисках магического клинка.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.