По ту сторону пламени - [60]
Углубляясь в сетку кварталов, выхожу к парку. Ночные тени уже сомкнулись вокруг гладких горелых стволов. Обрывки листвы мягко шуршат под ногами, потом начинают поскрипывать. Ближе к центру сменяются пачкающими сажевыми хлопьями. Деревья в сердце сквера совершенно голые. Пытаюсь отломить будто каменный прутик. Не выходит. Пальцы грязные. Ветви над головой скребутся друг о друга, роняя черную пыль.
Продираясь сквозь цепкие кусты, иду к поляне рядом с главной аллеей. В зеленой реальности — наверняка идеальное место для пикников и свиданий. Здесь — пейзаж из кошмара.
Упираюсь ладонью в маркую кору дерева, под которым произошло нечто ужасное. Прямо между вспучившихся корней — пустая, с глубокими жесткими трещинами земля. Сочится темной водой, но не становится грязью. Незаживающая рана. Глотаю шершавый воздух и сухой шорох в кронах, заполняя пустоту под ребрами.
Не убегать. Не прятаться с последними лучами солнца. Увидеть.
Как замирают вспоротые дома и отгоревшие скелеты деревьев. Как небо падает вниз: хочешь — бери.
Стань одной из многих теней, подожди вместе.
Поймай, пойми этот момент.
Когда день ломается в ночь.
Далеко и близко трещат оконные рамы. Тонко звенят стекла. Шаги.
— Великолепно, правда? — Плутон улыбается лишенными белков глазами. Встряхивается, распушив мех на горле. Я ищу и не нахожу привычного страха. Осторожно касаюсь ее шеи. Колкая. Мягкая. Теплая. Почему она теплая?
— Ты знаешь, — тварь отвечает на незаданный вопрос, — у тебя получилось.
— Да, — сжимаю левую руку в кулак. Все еще больно, но это — старая боль.
— Ты… Меня ждут, — отступает к деревьям, отворачивается, но не спешит уходить.
— Что? — она идет к Наасу. С ним она разговаривает, не со мной. Ему она скажет, что…
— Видны, — вздрагиваю. — Звезды со дна колодца. Даже в самый яркий день я могла разглядеть… — качает тонкими рогами. — Тлалок приходил по ночам. Днем позволял всем желающим толпиться у колодца, но во время своих… уроков… хотел, чтобы я видела только его. Не понимал, каким маленьким казался: крохотный силуэт перед вечными огнями. Его голос заполнял колодец, а их молчание — целый мир.
Плутон оглядывается на меня. Рвано смеется:
— Я ужасный учитель. Прости. Рыжий мальчишка гораздо…
— Понятней, — тварь скалится. — Но этого мало.
— И меня будет мало. Любых знаний тоже.
Знаю.
Плутон запрокидывает лицо к первым, еще тусклым точкам на синей глади:
— Всегда есть что-то еще, Аваддон. Даже если прямо сейчас ты не видишь, все равно — продолжай искать. Никогда не останавливайся. Пусть твой страх заслоняет небо, но однажды ты найдешь свои звезды — прямо за его плечом.
Глава 5
Я искала. Терялась во дворах и переулках, торопилась догнать гремящих за стенами тварей — никогда не успевала. Забавно: мы поменялись местами. Разгадывала чужие воспоминания по следам на полу и стенах. На той, что начиналась за красной, слоистой от краски дверью нашей квартиры, каждый отсчитанный Айиными часами день прибавлялась царапина. Сколько их наберется в конце? Айяка однажды заметила, что иногда пропускала, и поэтому мы наверняка потеряли неделю. Но я бы сказала — целую жизнь.
Жизнь в подвальном мраке и несмолкающем хриплом шепоте, тонком запахе птичьего помета и биении крыльев под потолком: воробьи все чаще спархивали к покрытому изморозью знаку, а потом бились между колонн и стеллажей в поисках выхода. Многие его не находили.
— Почему моя улица? — спрашиваю Плутона, отогреваясь на крыльце и наблюдая, как с разрисованных шрамами предплечий стекают радужные пятна витражной тени. Тварь щурится, раздувает узкие ноздри. Взъерошена после прохода через защитный барьер вокруг заклинания. Горячие цвета исчезают, касаясь чешуйчатого, теперь очень настоящего лица. В сумерках каменного парка мой кошмар растерял иллюзорный морок. Другие создания тоже перестали отмечаться предчувствием гибели — но только для меня и Нааса. Маги по-прежнему бледнеют и замирают, когда неподалеку оживает тьма. Тру опухшие веки:
— Здесь не произошло ничего ужасного. Случались места и хуже.
Коридор с бурыми брызгами: несколько пропущенных уборщиками капелек у плинтуса. Оставались там даже когда я заканчивала школу. Дом с проломленной крышей веранды, затерявшимся внутри осколком — куда после приходили умирать окрестные коты и собаки. И дед тоже попросил отвести его в устланный просевшими телами дикий яблоневый сад, где пронзительно пахло разложением и на единой ноте гудели тяжелые, зрелые мухи.
— Вот здесь. Помоги мне сесть. Пора немного отдохнуть. Мы проделали долгий путь, правда? — в те годы он уже давно не ходил дальше туалета. Морщинистое
лицо посерело и блестело от пота. Я размяла плечо, на которое он опирался. Больно.
— Тебе плохо? Принести воды? Я быстро сбегаю… — я не спросила, зачем мы здесь. Наверное, знала.
— Да… дда, так будет лучше, — согласился на выдохе. Собирался что-то сказать, но я вскрикнула:
— Я сейчас! — и убежала. А когда вернулась — вопреки обещанию медленно, чтобы не расплескать до краев полный стакан — его больше не было.
Я почти чувствую гнилостный дух и вижу сгорбленную фигуру под деревом — будто дремлет, облокотившись о ствол. Но кто станет спать в подобном месте?… Встряхиваю головой, возвращаясь в жаркий полдень Отрезка.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Язвительная фейри, сексуальный король и запретное желание, глубокое как сам океан… Когда-то я была принцессой фейри, и в моём распоряжении имелась вся морская магия. Теперь? Я гонимое сверхъестественное существо в убогом магазинчике, и я лишена своей силы. Утешением мне служат лишь чёрствые печеньки, пластинки Элвиса и хула-хуп. Но тут прибывает смертоносный и сексуальный король фейри, который отбирает у меня и это. После того, как брутальный король швыряет меня в тюрьму, я заключаю с ним сделку: моя свобода в обмен на помощь ему в поисках магического клинка.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.