По ту сторону - [19]

Как он и думал, стоило Даррену оказаться в знакомой компании, как мрачные мысли тут же покинули его. Он подсел к ним, подозвал официанта — слава Богу, эту функцию они не упразднили — и, следуя примеру своего таинственного знакомого, заказал порцию виски. Они долго о чем-то говорили: Даррен жаловался на неподдающуюся дрессировке статью и в лицах разыграл разговор с сестрой; Пол и Мэри рассказывали о кризисе жанра и о том, как нещадно их эксплуатируют фотографы; Агата, перешедшая теперь от букв к цифрам, начала говорить что-то про акции и куда они падают, но сосредоточенные лица с пустыми глазами быстро дали ей понять, как далека эта тема для всех присутствующих, и она переключилась на забавные случаи из жизни своего ретривера.

А потом внезапно, на финальном стакане виски заговорил Бернард.

— Слушай, Даррен, — начал он настолько неожиданно, что сам Даррен сначала даже не понял, что обращаются именно к нему.

— Да?.. — откликнулся он неуверенно, все еще сомневаясь в том, что говорят с ним, и боясь выставить себя идиотом.

— Ты, вроде, в газете работаешь. Что-то там про книги пишешь? — продолжал тот как ни в чем не бывало.

Даррен явно был в шоке от такой осведомленности в сведениях его жизни. Несколько секунд он пристально смотрел на Бернарда и наконец медленно протянул:

— Даааа…

— Так вот, — он вытащил откуда-то из-под стола и тяжело опустил перед Дарреном внушительных размеров стопку бумаги. — У меня тут одна знакомая книгу написала. Может, прочитаешь?

Вот черт, подумал Даррен, отказываться было неудобно, притащил же он сюда эту, по его словам, книгу. И друзья у него, оказывается, есть. Но самодеятельностью он вообще-то не увлекался.

— Я… хм. Я возьму, конечно. Прочитаю («скорее, пролистаю», — пронеслось у него в голове). Но чего же она от меня хочет? Я же не издатель. И к издательствам никакого отношения не имею. Сам пишу только о том, что уже вышло в свет.

— Да-да, я помню. Она просто хотела услышать чье-то независимое мнение, а ты в этом деле все-таки знаток.

И прежде, чем Даррен успел что-либо возразить, он поставил пустой стакан на стол и бросил рядом несколько купюр.

— Ну я пошел. Дай мне знать, когда прочитаешь, — и стремительно вышел из-за стола.

— Я… да. Конечно. Дам. Знать. — ответил Даррен нескольким сотням страниц, лежащим перед ним. Он хотел было что-то спросить и обернулся для этого, раскрыв рот в немом вопросе, но успел заметить только хлопающую дверь.

7

До дома он решил добраться на такси. Тем вечером они с друзьями изрядно перебрали, как будто его совсем ничему жизнь не учит. Всю дорогу он молча пялился пьяным взглядом на переплетенные плотные листы бумаги, хранящие мир, еще скрытый, но требующий, чтобы его изведали, и пытался понять, что с ними делать. Водитель старался, как это порой им свойственно, разговорить клиента, стремясь, как мотылек к огню, к человеческому общению, но в ответ на все свои вопросы и высказывания слышал только отвлеченное, едва ли членораздельное бормотание. В итоге он сдался, сделал звук магнитолы погромче, чтобы она поглотила собой гнетущее молчание, и лишь косился на странного пассажира в зеркало дальнего вида. Если бы Даррен поднял голову, он бы успел на мгновение встретиться глазами с непонимающе-презрительным взглядом в отражении. Хотя, скорее всего, этот взгляд сменился бы абстрактными, ничего не значащими фигурами, выхватываемыми светом фар следующих следом автомобилей, быстрее, чем окутанный алкогольными парами мозг смог бы прочитать сокрытые в этом отражении эмоции. Но Даррен не поднимал голову. Он тупо смотрел на бумагу. Первый лист был абсолютно чист. Какая-то часть Даррена хотела этот лист перевернуть и увидеть хотя бы название, которое должно было скрываться под ним. Другая часть уговаривала отложить все до завтра, когда частицы окружающего мира будут складываться в более полноценную картину, или до времен еще более лучших. Эта часть Даррена, подпитываемая усталостью и алкоголем, одержала верх.

Так, под музыку ночных радиостанций и под пристальным взглядом шофера, Даррен добрался до дома. Он вылез из такси, расплатился с раздраженным водителем, так и не взглянув на него, и поплелся наверх, в царство сна и покоя. Кажется, из опущенного окна отъезжающего автомобиля он услышал слово «псих». Ну а может, ему это просто причудилось. Да и мало ли, кого можно назвать психом, наверное, любого из нас. В любом случае, ему было все равно. Он хотел только поскорее добраться до теплой, мягкой кроватки, где никто его не потревожит и не будет обзываться заглаза.

Он зашел домой, бросил ключи на пол и, неуклюже и растерянно перекладывая из руки в руку стопку бумаг, которая обещала быть книгой, попытался снять пальто. В итоге листы выскользнули из его опьяневших рук и приземлились рядом с ключами. За ними последовало и пальто, из которого Даррен буквально вырвался, запутавшись предварительно в рукавах, и сметая все на своем пути к свободе. Он посмотрел на устроенный им бардак на полу, махнул рукой и направился нетвердой походкой в спальню, на ходу стаскивая с ног ботинки, спотыкаясь и врезаясь в каждый твердый и не очень предмет на своем пути. Дверь в комнату была прикрыта, поэтому он просто толкнул ее от себя и, сделав несколько неуверенных шагов, плашмя упал поперек кровати, подгреб под голову подушку и тут же заснул.