По тонкому льду - [36]

– Вы не посмеете, – послышался голос изнутри. – Я имею право пойти в ванную. Я…

Селлерс сделал два шага назад, поднял правую ногу и с силой врезал тяжелым ботинком чуть пониже дверной ручки.

Дверь содрогнулась.

– Выходите, иначе я разнесу ее в щепки.

– Да говорю же вам, что я не могу…

Селлерс примерился и нанес второй сокрушительный удар правой.

Послышался треск, и дверь с шумом распахнулась. Она едва удержалась на петлях. Миссис Честер, в домашнем халате, высунулась из окна. До земли было около девяти футов.

– Только не это, – предупредил Селлерс.

– Как вы посмели! – возмутилась женщина. – Как вы посмели вламываться в мою ванную!

– Вы просидели в ней без малого пятнадцать минут, – заявил сержант. – Этого вполне достаточно для того, чтобы почистить зубы, причесаться, напудрить нос, принять душ и все такое прочее. Я не позволю вам водить меня за нос, я хочу знать правду. А теперь выходите.

Миссис Честер бросила прощальный взгляд на окно, повернулась и решительным шагом вышла из ванной.

Селлерс опустился в свое кресло, указав ей на стул с прямой спинкой.

– Садитесь сюда, – сказал он. – Лэм, ты оставайся на кровати. – И повернулся к ней, жуя сигару: – Итак, вернемся к тому, как вас сбила машина.

– Какая машина? – удивилась женщина.

– Мы располагаем документом, в котором вы утверждаете, что вас сбила машина, которая затем скрылась с места происшествия.

– Это было очень глупо с моей стороны.

Селлерс нахмурился.

– Говоря откровенно, – продолжала женщина, я сама была во всем виновата. Я отвернулась, но продолжала идти и налетела на эту машину.

– Когда переходили дорогу?

– Да.

– А как быстро двигалась машина?

– Почем я знаю. – Она пожала плечами. – Я начинаю думать, что она вообще стояла на месте.

– Что? – заорал Селлерс.

Женщина кивнула и повернулась ко мне:

– Извините, Дональд, за то, что я вас обманула. Вы такой милый мальчик, но никуда не денешься – мир жесток. Знаете, своя рубашка ближе к телу.

– Что это значит – стояла на месте? – спросил Селлерс.

– Я не утверждаю, что это так и было. Я сказала, что «начинаю так думать».

– Полиции вы сообщили обратное, – напомнил сержант.

– Они просто не дали мне сказать. Ваши коллеги исходили из предположения, что машина двигалась, потому что меня сбили на переходе.

– Так вас все-таки сбили?

– Ну, понимаете, я могла сама налететь на машину. Точно я не знаю. Я шла по пешеходному переходу и неожиданно почувствовала удар в плечо, и упала. А потом вижу – вокруг суетятся люди, кто-то кричит: «Надо вызвать „Скорую“», и…

– И что случилось с машиной?

– Она уехала.

– Тогда это была попытка скрыться.

– Да, пожалуй, она скрылась.

– Вы сообщили водителю машины свою фамилию и адрес? – спросил я.

– Нет. А зачем?

– Но вы уехали в карете «Скорой помощи»?

– Да.

– В этом была необходимость?

Женщина игриво улыбнулась мне и ответила:

– Я ожидала от вас этого вопроса, но, боюсь, что не смогу на него ответить. Как-никак – я беспомощная одинокая вдова, которая вынуждена рассчитывать только на себя.

Селлерс хмыкнул.

– И потом, – продолжала миссис Честер, – тут есть одно странное обстоятельство. Уголовный кодекс гласит, что если автомобилист сбил пешехода, то он обязан остановиться и оказать ему помощь, но там ничего не говорится о том, что он должен останавливаться и оказывать помощь, если на автомобиль налетел пешеход. По крайней мере, мне так кажется.

– Вы штудировали Уголовный кодекс? – поинтересовался я.

– Я его просматривала.

– Вы подписали некое соглашение, которое вам подсунул Дональд Лэм и по которому вы получили от него десять тысяч долларов? – спросил Селлерс.

– Нет, – заявила она. – Все было совсем не так. Дональд Лэм представит вам истинные факты.

– Я хочу, чтобы вы представили мне истинные факты, – настаивал Селлерс.

– Хорошо. Дональд Лэм обратился ко мне, представившись продавцом журналов. Мы разговорились, и я рассказала ему об аварии. Тогда он сказал, что знает одного человека, который время от времени приобретает исковые заявления за наличные, чтобы затем самому подать иск в надежде получить гораздо более крупную сумму. Я дала ему понять, что такое предложение меня бы заинтересовало.

– Вы хотите сказать, что он заплатил вам за то, чтобы иск не был подан? – спросил Селлерс.

– Святые небеса! – удивилась женщина. – Да ничего подобного. Третье лицо перекупает мои претензии в надежде заработать на этом.

Селлерс озадаченно уставился на нее, потом на меня:

– Ты знаешь, Шустрик, это дело пахнет неприятностями. Я очень надеюсь, что твои руки чисты.

– Все это для меня совершеннейшая новость, – сказал я, – кроме того, что я действительно говорил ей, что не являюсь представителем страховой компании и не могу заключать никаких соглашений. Просто я сказал, что знаю одного человека, который иногда перекупает у потерпевших иски о возмещении ущерба, надеясь таким образом заработать.

– Изображаешь из себя умника? – спросил Селлерс, сверля меня взглядом.

– По ее словам, на этом деле можно было неплохо заработать, если только машину найдут.

– Понятно, – сказал Селлерс. – И по чистой случайности человек, который собирался на этом нажиться, оказался водителем той машины.