По таёжной реке Бикин - [2]
Большая часть пространства вокруг Бикина пока еще покрыта девственным лесом. На всей этой огромной территории тайга бесконечно многолика. Здесь можно оказаться в мрачном черно-пихтарнике, затеряться среди могучих долинно-широколиственных дебрей, наконец, попасть в сравнительно светлые разнопородные горные леса. Несмотря на интенсивные рубки, которые ведутся вдоль Бикина, в пойме реки еще очень многие деревья достигают предельного возраста и выделяются колоссальными размерами. Особенно впечатляют тополя, диаметр которых на высоте груди человека нередко бывает более двух метров. Их дупла могут предоставить приют даже медведю, а меня они спасали от ливней.
Чередование долин, сопок и падей, обилие влаги и тепла летом — все это создает на Бикине необычайно разнообразные условия, позволяющие существовать здесь самым различным растениям. Многие из них — древнетретичные реликты. К их числу относятся: гордость Приморья — корейский кедр; сохранившийся на очень ограниченном пространстве дальневосточный тис, цельнолистная пихта; амурский бархат; маньчжурский орех; все виды аралиевых — знаменитый жень-шень, элеутерококк и аралия маньчжурская, ствол которой усажен острыми шипами. Реликтами являются также лианы: китайский лимонник, амурский виноград, актинидия, некоторые папоротники. Многие растения произрастают здесь с незапамятных времен и представляют собой как бы живые памятники отдаленных геологических эпох.
Если плыть по Бикину от устья вверх по реке, то мощные леса начинают теснить его берег уже в районе Нижнего Перевала. Это великолепные смешанные, с преобладанием широколиственных пород, пойменные дебри. Здесь стоят огромные, уже на вид тяжеловесные, со светло-серой корой долинные ильмы и могучие раскидистые вековые чозении. Тут же успешно отвоевывают место под солнцем прямоствольный ясень, узловатый маньчжурский орех, весь просвечивающий в кроне амурский бархат, пахучие липы. Говорят, что в таком лесу с одной точки можно насчитать около двадцати пород деревьев. Я не считал, но охотно верю этому.
Среди этого буйного царства зелени то в одном, то в другом месте возвышаются гиганты-одинцы — тополи и кедры, невесть кем занесенные сюда. Под ними растут редко пробивающиеся в первый ярус различные клены, амурская сирень, даурская крушина, в изобилии зеленеет азиатская черемуха. Еще ниже, в подлеске, разрастается маньчжурская лещина, пестрит кустарниковый клеи, играет рубином ягод красная смородина, а среди просветов и вдоль опушек образуют почти непролазные заросли веселый рябииолистник и скромная жимолость Маака. Высокие, до метра, розетки папоротника-страусника создают живые, колышущиеся при малейшем движении воздуха ковры…
Где-то выше Верхнего Перевала тайга постепенно меняет свой облик. Вступают в свои права кедрово-широколиственные леса. Они поражают воображение тем, что здесь совсем рядом с вековыми кедрами, которые как бы олицетворяют собой мощь и суровость настоящей тайги, радостно светятся всеми оттенками зеленого цвета лиственные деревья. Здесь, под сводом кедра-великана, невольно начинаешь говорить шепотом, но, когда обратишь взор к ажурной кроне ясеня и разглядишь сквозь нее бездонную синеву, хочется петь… Особенно великолепны эти леса в районе поселков Красный Яр и Бархатное.
Кедрово-широколиственная тайга даже в верховьях Бикина представляется невероятно (в сравнении с европейскими лесами) дремучей и мощной. Деревья здесь достигают двадцати пяти — тридцати и более метров в высоту. Такие леса нередко на две трети состоят из бронзовых вековых корейских кедров. Кроме них в верхнем ярусе — желтая и ребристая березы, горные ильмы, мелколистные клены, ясень, амурский бархат, липы. Во втором ярусе растут зеленокорый клен (кора у него действительно зеленая, а листья почти сердцевидные), боярышник Максимовича и маньчжурская яблоня (ее упругие ветки буквально схватывают и удерживают путника), даурская крушина и другие полудеревья-полукустарники, способные жить в густой тени великанов. Несколько видов бересклета, жимолости и калины создают в этом лесу непроходимую чащу. Местами сопки сплошь заросли колючим элеутерококком, жасмином, лещиной, спиреей.
Из нижнего яруса в верхний, придавая лесу особый тропический колорит, тянутся мрачные лианы актинидии и сплетенные в единый жгут вьющиеся змейки амурского винограда. И конечно, этот лес не был бы «дебрями Уссурийского края», если бы стволы деревьев не опутывали янтарно-коричневые плети китайского лимонника. Плоды этого чудесного растения снимают усталость. Даже напиток, приготовленный на коре лимонника, заметно освежает и прибавляет сил. А под деревьями — сплошные заросли папоротников! Особенно буйно разрастается толстокорневищный папоротник. Местами земля покрыта упругим ковром листьев восточного ландыша, который заметно крупнее растущего в Европе. Тут же может красоваться пион, на сырых местах зеленеет кислица, обычны борец, двулистный майник, вороний глаз и множество других знакомых и незнакомых трав.
