По следу Аргуса - [23]

- Должен вам признаться, - продолжал Аргус, - что «Жигули» оборудованы всего лишь микромагнитофоном, довольно простым устройством. Известный вам звук записан на пленку, в то время как в электронной вычислительной машине, о которой речь, никакой ленты нет, слова составляются из отдельных звуков, имитирующих, то есть воспроизводящих человеческую речь, очень точно ей подражающих. Так что с технической точки зрения «Жигули» дяди Преды могут произвести впечатление разве что на Рекса.

При этих словах мне видится почему-то не Рекс, а мы трое, как мы отскакиваем от забора и стараемся держаться от него подальше. Но, хотя Беретик тогда первый попал под удар, теперь он сохраняет завидное хладнокровие.

- Значит, робот научился говорить, - как бы подытоживает он то, что было сказано до сих пор. - А как у них по части чтения?

- Пожалуй, читать они научились даже раньше, чем разговаривать. Не всякий текст, конечно, во всяком случае не рукописный, но распознавать многие знаки машина умеет.

- Минуточку, Аугустин Алексеевич, - допытывается Беретик, - как вы сказали? Распознавать? Значит, отличать один от другого?

- Примерно так, - соглашается Аргус.

Беретик торжествующе глядит в мою сторону: что, мол, я тебе говорил? Понятно, я мог бы ему заметить, что смысл слова не в том только состоит, чтобы назвать его по-другому, но вместо всего этого зажмурился и спросил в лоб:

- А мысли читать они научатся?

Что и говорить, Беретика я этим вопросом посадил в лужу. Зато на себя чуть не накликал беду.

Аргус молча поднялся и возвратился - с чем бы вы думали? Конечно же, с Черным Треугольником. Хотя и без кепки.

- Чтобы ответить на ваш вопрос, уважаемый коллега, - вполне официально обратился он ко мне, - необходимо сперва продолжить наши совместные опыты…

Я так и обомлел.

- На сей раз, если желаете, объектом исследования могу стать я.

И протягивает мне Черный Треугольник. Не затем, чтобы пришлепнуть его мне на лоб, а чтобы я его прикрепил - ему.

- А приборчик ваш… с лентой… бумажной… вы тоже дадите? - засомневался я.

- Само собой разумеется. Вместе и расшифруем его показания. Иначе какой же опыт?

Рука моя уже потянулась было к датчику. Заморыш с Беретиком так и замерли. Но тут я, как самая настоящая электронная машина, успел сообразить: а если это подвох, розыгрыш? И тут же выскочило готовое решение.

- Дорогой Аугустин Алексеевич, - обратился я так же любезно, - если прибор был бы сейчас передо мной, что бы мы прочли на ленте?

Он скрыл улыбку:

- Пытаешься получить вывод раньше эксперимента? Так сказать, запрячь телегу впереди лошадей?

- Аугустин Алексеевич, - отбиваюсь я, - ведь мысль все равно течет, вы только помогите ее расшифровать. Вы же обещали.

- Что ж, - не стал он сопротивляться, - тогда ответ будет таков: я задумал показать вам еще кое-какие любопытные машины.

- Вроде бабочки? - спрашивает Беретик.

- Одну из них можно назвать дельтапланом. Найдутся и другие.

- И все они убирают фрукты? - не сдается Беретик.

- А что? - У Аргуса нависает бровь, заслоняя правый глаз. - Вы же сами в этом деле мастаки. Пожалуй, даже первооткрыватели!

- А ваш четверорукий кентавр? - укоризненно напоминает Заморыш. - После него к чему еще всякие бабочки? А тем более наши банки консервные?

- Ах, ребята, ребята, - глаз у него вынырнул и снова спрятался под бровью, - четырехрукий - это пока только сон в летнюю ночь…

- Сон на кинопленке?

- А что, разве не бывает такого? - добродушно отзывается Аргус. - Впрочем, это относится в равной степени к тому, что шагает через завалы или прыгает по кочкам… Эти пленки, ребята, я показал вам для души, для развлечения. А нам с вами дело надо делать, вот что.

Этого мы, признаться, никак не ожидали. Приумолкли, приуныли даже.

- Аугустин Алексеевич, - вымолвила наконец Заморыш, - вы ведь инженер, да?

- Да, Зика, - подтвердил он, - по образованию я инженер. Инженер-механик. Прошу учесть: не приборостроитель, не электронщик, не робототехник, а всего лишь механик.

- И уборочные машины - ваша специальность?

- О, да вы и впрямь читаете, как с ленты! - рассмеялся он. - Притом обходитесь безо всяких датчиков!

- А может, - вдруг осмелел я, - вы нам еще что-нибудь подкинете… для души?

- Что, понравилось?

- Еще бы! Так подкинете?

- А дело как? - отвечает он вопросом на вопрос. - Отложим?

- Ненадолго… - упрашивает его Заморыш.

- А потом не откажетесь? - настаивает на своем Аргус.

- Куда мы от вас денемся, Аугустин Алексеевич!

Бровь медленно ползет вверх. По-моему, уговорили.

- Так, спрашиваете, научится ли машина читать наши мысли?

Мы разом встрепенулись.

- Так уж и быть, попробую ответить. Только ответ вы получите без меня.

- Что, опять фильм? - спрашивает Беретик.

- Нет, ребята, не фильм. Скажите, вы сами, без роботов, еще читать не разучились?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой путь к Вместилищу Мудрости оказывается неблизким и небезопасным

Итак, перед нами рукопись. Отпечатанная на машинке, так что вернее будет сказать «машинопись», но назовем ее как принято.

Чтение, как вы уже знаете, идет в лицах: Заморыш - за Дитя Самосветных Миров, Беретик - за Окера-Улла, я - за голос отовсюду и ниоткуда. Короче, разделение труда.