По разные стороны зеркала - [12]

Амилия, не говоря ни слова, шагнула к двери и взялась за ее ручку в тот же самый момент, что и Гермиона в отражении.

Северус не следил за этим. Он с подозрением следил за своим двойником. Что‑то переменилось во взгляде того, он как будто что‑то понял. Что‑то, о чем сам Снейп пока не догадывался. Это было несколько неприятно и настораживало.

— Что? – тихо спросил он.

— Это зеркало, – медленно произнес двойник. – Его поверхность такая странная на ощупь. Чувствуешь? – Он приложил ладонь, плотно прижав ее к стеклу.

Позже Северус сам недоумевал, как его могли так просто провести. Наверное, он слишком давно не чувствовал опасности, вот и расслабился. Он тоже коснулся зеркала. В тот же момент мир опрокинулся, реальность съежилась, в глазах потемнело и закружилась голова. А когда он пришел в себя, на него смотрел уже не двойник с проседью, а он сам. Только вот он точно знал, что на его губах сейчас не играет эта торжествующая ухмылка. Прежде чем Северус успел что‑то сказать, поверхность зеркала снова пошла рябью, и мир за ним пропал.

— Нет! – крикнул Снейп, его пальцы непроизвольно сжались, как будто пытались схватить исчезающую реальность. Мгновение спустя зеркало снова было просто зеркалом.

Только теперь он был по другую его сторону.

Глава 4. Поменяв стороны

— Северус, вы в порядке? – Амилия не решалась отпустить ручку двери. Ей совершенно не хотелось снова оказаться в заточении.

Ее опасения оказались напрасны: профессор ЗОТИ медленно повернулся к ней, окинул немного ошалевшим взглядом и… улыбнулся. За все время пребывания в Хогвартсе Гарибальди еще ни разу не видела его улыбки, только кривые ухмылки. Она была вынуждена признаться себе, что улыбка ему очень идет. Он перестает выглядеть так отталкивающе как обычно.

— Я еще никогда не был настолько в порядке, как сейчас, – тихо сказал Снейп, приблизившись к ней.

— Это встреча со своим двойником на вас так повлияла? – шутливо поддела она. И очень удивилась, когда он совершенно серьезно ответил:

— Да. Полагаю, да… Не проводите меня до моей комнаты? У меня голова немного кружится… от всего этого.

Брови Амилии удивленно взметнулись вверх. Профессора словно подменили: он не только улыбался, но еще и был вполне мил с ней, чего также не случалось ни разу за все время ее пребывания здесь. И она никогда не слышала, чтобы Снейп хоть раз вслух признавался в своем недомогании, хотя его часто терзали мигрени, она это замечала.

— Конечно, – Гарибальди нервно улыбнулась, смущенная переменой его поведения. – Нам ведь еще нужно вызволить Гарри.

— Гарри? – он нахмурился.

— Да, Гарри, – Амилия подозрительно прищурилась, – ваш сын. Вы сказали, что заперли его в своих комнатах.

— А, – он облегченно выдохнул, – вы об этом. Конечно, вызволим. Идемте.

Он вышел в коридор. Гарибальди проводила его непонимающим взглядом. Снейп вел себя странно. Очень странно, но она пока не могла понять, чем это могло быть вызвано. Может, это стресс? Может, он умом тронулся, пока смотрел на своего двойника? Нет, вряд ли, он довольно быстро пришел в себя, когда понял, что именно показывает зеркало. Это у нее паника началась. Тогда в чем дело?

— Вы идете? – донесся до нее слегка раздраженный голос. – Или хотите провести здесь остаток ночи?

Вот теперь это был уже знакомый Северус Снейп.

— Да, конечно, иду.

Она еще раз обернулась, бросив последний взгляд на зеркало, которое теперь снова всего лишь отражало ее, а потом решительно захлопнула за собой дверь и поспешила к недовольно хмурившемуся Снейпу.

До слизеринских подземелий они добрались в полном молчании. Ей казалось, что чем ближе они подходили к комнатам профессора, тем больше тот напрягался, нервничал. Интересно, они с Гарри поссорились, и теперь Снейп переживает? Амилия с первых дней знакомства с этим человеком подозревала, что он гораздо более чувствителен, чем пытается показать. Взять хотя бы его отношения с приемным сыном: то, что было доступно взорам посторонних, очень отличалось от того, о чем Гарри доверительно рассказывал ей за чашкой чая. Из того, что она слышала от мальчика, выходило, что профессор любил его сильнее, чем некоторые родители любят родных детей, но на людях Снейп всегда был сдержан и строг, чаще ругал, чем хвалил его, никогда не позволял себе большего проявления нежности, чем спокойный тон в разговоре, без шипения и ядовитых ноток. Хотела бы она хоть раз увидеть настоящего Северуса. Такого, каким знал его Гарри. Что‑то подсказывало ей, что она прониклась бы тогда к мужчине еще большей симпатией.

Оказавшись у своей двери, Снейп нерешительно направил на нее палочку и пробормотал несколько заклинаний. Несколько разных заклинаний, ни одно из которых не открыло дверь. Заметив удивление на ее лице, профессор сказал:

— Хорошая болезнь – склероз, да? Всегда что‑то новое…

Он попробовал еще пару заклинаний, и дверь все‑таки поддалась. Они вошли в комнату, где метался из угла в угол встревоженный Гарри. Увидев Снейпа, он бросился к нему.

— Слава Мерлину, пап! Я боялся, что что‑то случилось. Где ты… – он осекся, заметив наконец Амилию.

— Прости, мне не стоило так уходить и закрывать тебя, – повинился Северус. – Я не думал, что мы застрянем.