По метеоусловиям Таймыра - [46]

– Так это ты, что ли?! – растерянно крикнул ему вслед Расторгуев, примолкший под этим взглядом. И виновато добавил: – Не видно же ни черта…

– Знакомый? – спросил Кузьмин.

– Да чудик один, – неохотно отозвался водитель, – Аввакум. – И помолчав, объяснил: – Прежде у нас работал, а теперь охотой промышляет. Вроде учёным был раньше, потом в отшельники подался.

– В отшельники?! В наш век?

– Года три уже в тундре живёт. Только за продуктами и приходит, когда «кусать» нечего. А так – в Путоранах пропадает. – Расторгуев махнул рукой в сторону невидимых гор.

Помолчав, добавил, словно оправдываясь за свою растерянность:

– Личность тёмная… Только Юрий Иванович благоволит, разрешает ему и в гостинице без паспорта останавливаться. А вы что, не видели его раньше?

– Не приходилось.

– Вот же что делается… – ругнул Расторгуев ветер, взбивший плотный столб снежной пыли. – Однако не засесть бы нам…

Он приник к ветровому стеклу, бросая вездеход по неширокой просеке ЛЭП…

Вагончики лэповцев стояли километрах в двух от места, где заканчивалась просека. Недалеко от них грязным пятном среди белой равнины застыл застрявший бензовоз. Расторгуев попытался его объехать, но вездеход зарылся в снег по самое стекло, и он решительно заглушил двигатель.

– Всё, приехали. Дальше никак.

Достал из-под сиденья ракетницу, выпустил пару красных ракет в сторону вагончиков, и оттуда, склоняясь под порывами ветра, к ним двинулось несколько человек.

Кузьмин выпрыгнул из кабины и, проваливаясь в снег, пошёл им навстречу.

На полдороге его встретил начальник участка Божко. Махнул своим людям, те потащили к вездеходу наспех сооружённую волокушу.

– В гости к нам! – прокричал Божко и пошёл впереди главного инженера. – А мы тут маху дали, утром выслали машину, а она застряла. Ни одного бульдозера на ходу, всю горючку съели.

– На будущее учтите! – прокричал Кузьмин. – Запас должен быть!

– Да это понятно, – закивал Божко, оправдываясь. – Кто ж знал, что так рано запуржит…

Он открыл дверь вагончика.

Кузьмин вошёл в пахучее помещение. Расстегнул шубу, но снимать не стал, сел за стол, наслаждаясь терпким теплом.

– А что Сорокин не позаботился?

Божко махнул рукой.

– Мы для него пасынки. Он тут с лета не был.

– Вчера же собирался, – усмехнулся Кузьмин.

Сорокин и прежде обманывал его, но не так откровенно.

Он скинул шубу.

– Вызови-ка его мне.

Пока Божко дозванивался до начальника управления механизации, Кузьмин разглядывал схему трассы. Был пройден всего лишь маленький отрезок и, пожалуй, самый лёгкий. Впереди раскинулись болота, лишайниковая тундра. Он вспомнил цифры сметной стоимости строительства ЛЭП и свои расчёты из красной папки. В записке он предлагал отказаться от прокладки трассы, а ставить опоры десантным способом, с вертолёта, на станционарную, монтируемую на базе подушку. Он вычертил это основание похожим на щётку, с зубьями-трубами, уходящими в скважины. Это было дороже применявшегося метода, если жить сегодняшним днём: один час вертолётного времени чего стоит, но это сокращало сроки строительства. И в конечном счёте это было гораздо выгоднее, но требовало средств именно сегодня. И немалых.

– На месте.

Божко протянул трубку.

Сквозь треск и шипение Кузьмин услышал далёкий и тихий голос Сорокина.

– Пётр Фёдорович, – не отвечая на приветствие, начал он. – Я вот тут сейчас у Божко… Вы вчера, как мне доложили, выезжали сюда?!

Сорокин помолчал, потом стал говорить, что главного инженера неправильно информировали, он вчера не был на трассе, а искал шланг для воздухопровода. И нашёл.

– Так вы кто, начальник управления или кладовщик?.. Вы знаете, в чём сегодня здесь люди нуждаются?

Сорокин помолчал.

Потом устало произнёс:

– У меня управление, Геннадий Макарович, а не участок. Вы меня путаете с Божко.

– Пожалуй, путаю, – согласился Кузьмин и положил трубку.

Повернулся к Божко.

– Сколько здесь работаете?

– Я?! Второй год.

– А до этого?

– Два года мастером на базе.

На улице зачастил, потом взревел двигатель, и вагончик задрожал.

– На сваях стоим, – пояснил Божко. – Когда бульдозер работает, всё трясётся.

Они вышли на улицу.

Бульдозер, опустив отвал, медленно продвигался к застрявшему бензовозу. Стоявшие наготове рабочие накинули тросы, и так же медленно бульдозер пополз назад, приминая гусеницами маленькие сугробы, уже наметённые на расчищенную им полосу. Следом за вытащенным бензовозом подкатил и Расторгуев.

– Дальше сможем проехать? – спросил Кузьмин, показывая в конец трассы.

Расторгуев сбил на затылок шапку, вздохнул:

– Попробуем, если очень надо.

– Садись, – кивнул Кузьмин начальнику участка.

Проехали до конца трассы, заваливаясь и с трудом выбираясь из топких под снегом ям, остановились перед ровной поверхностью болота, в которое упиралась просека.

Вышли.

– Как асфальт! – перекричал ветер Божко, топая по уже приличному льду. – Так и хочется поехать. А мы тут не меньше двух месяцев просидим, пока закидаем породой.

– Где следующую опору ставить?

– Почти посерёдке, на самом гиблом месте. Два метра отсыпки по проекту и бетонная подушка.

– А геологи что говорят?

– Сорок сантиметров – и вечная мерзлота.

Расторгуев стал разворачивать вездеход.